сигару на Кристофера, чтобы ясно показать, что он не шутит. — Как только будешь готов, выйдешь, как обычно, и постараешься сделать две вещи. Но сначала я попробую договориться, чтобы в Междумирье тебя ждал человек. Нужно выяснить, сможешь ли ты его найти. Это во-первых. Скорее всего, тебе придется покричать, чтобы встретить его, — не знаю: я сам не умею путешествовать в снах. Но в любом случае, посмотрим, сумеешь ли ты пообщаться с ним. Если сумеешь, тогда будет “во-вторых” — про следующий этап эксперимента тебе расскажет этот человек. Если все получится, я буду очень доволен. Как ты думаешь, получится? Ведь ты поможешь мне, старина?
— Да, — ответил Кристофер.
Ральф встал и похлопал его по плечу:
— Славный мальчуган! Запомни, тебе дан очень важный, уникальный дар. Настолько важный, что я советую тебе ни с кем, кроме меня и мисс Белл, о нем не говорить. Даже с мамой. Ладно?
— Хорошо,— согласился Кристофер, радуясь, что дядя Ральф считает его умение путешествовать во сне настолько важным. Он был так польщен, что даже сделал бы намного больше, чем просил дядя: никому не рассказывать — чего проще! Ведь вокруг нет никого, кому можно было бы рассказать.
— Итак, это наш секрет,— сказал Ральф, подходя к двери, — только мы трое знаем —. и еще тот человек, которого я пошлю. Не забудешь, что нужно будет его поискать, да?
— Не забуду, — охотно пообещал Кристофер.
— Славный мальчик,— сказал дядя Ральф и вышел из комнаты, оставив после себя облако дыма.
Глава 3
Время тянулось бесконечно. Кристофер подумал даже, что завтрашняя ночь не настанет никогда. Он сгорал от нетерпения показать дяде Ральфу, на что способен. Если бы не Последняя Гувернантка, он бы заболел от ожидания, но она была так скучна, что все вокруг нее тоже становилось скучным. К вечеру следующего дня Кристофер даже и не знал, есть ли вообще какой-то смысл в его сновидениях.
Но он лег, заснул и ему стал сниться его сон, потому что дядя Ральф попросил. Как обычно, он выпрыгнул из кровати и через камин попал в долину, где под камнем лежала его сменная одежда, рваная и грязная после множества путешествий и давно уже, по крайней мере на два размера, меньше, чем нужно.
Кристофер переоделся быстро, благо ему не попалось ни одной пуговицы. Туфель у него вообще не было, потому что они ему мешали перебираться через скалы. В Междумирье он бродил босиком.
Это место, как всегда, было какое-то неясное, бесформенное, повсюду нагромождения камней, даже над головой. В воздухе висел все тот же густой туман, окутывающий даже капли дождя, которые ветер носил туда -сюда.
Кристофер очень надеялся, что не придется долго торчать здесь в поисках знакомого дяди Ральфа. В плохую погоду он чувствовал себя очень маленьким, к тому же в этот раз сильно замерз и промок.
Кристофер залез на каменный оползень и закричал:
— Я тут!
В Междумирье его крик превратился в птичий писк. Казалось, туман и ветер под хватили звук голоса и похоронили в шквале дождя. Кристофер подождал ответа, но вокруг раздавалось только протяжное гудение ветра.
Он раздумывал о том, нужно ли кричать еще, как вдруг услышал тоненький звук, доносившийся от скал:
— Я ту-у-ут!
Это был его собственный крик, Кристофер не сомневался. С самого первого сна он знал, что Междумирье всегда возвращает то, что ему не принадлежит. Именно поэтому вернуться в кровать отсюда было намного легче, чем попасть в какую-нибудь новую долину. Междумирье выталкивало его.
Кристофер задумался. Пожалуй, кричать нет смысла. Если бы знакомый дяди Ральфа был где-то в тумане, он все равно не смог бы долго стоять и ждать — его бы вытолкнуло в ту долину, из которой он явился. Поэтому если он и ждал, пока Кристофер разыщет его, то, скорее всего, в долине.
Кристофер вздохнул. Таких долин были тысячи — вверху, внизу, слева, справа, из одних долин открывались дороги в другие — и это только в непосредственной близости! Если пойти в другом направлении, например к Безделке, которая не любит людей, можно найти еще больше долин.
Но дядя Ральф вряд ли стал бы слишком уж усложнять задачу. Человек должен быть где-то рядом.
Кристофер пообещал Ральфу, что сделает все, чтобы эксперимент удался, поэтому двинулся вперед, взбираясь по мокрым камням, соскальзывая и вскарабкиваясь снова.
В первой долине никого не оказалось.
— Эй! Я тут! — крикнул он.
Среди зелени стремительно неслась река. Людей не было.
Он вернулся обратно и пополз в другую сторону. Еще даже не добравшись до ровной земли следующей долины, сквозь туман он различил темную блестящую фигуру.
— Эй? — окликнул его Кристофер.
— Да! Я... Это Кристофер? — спросил человек. Сильный голос мог принадлежать юноше. — Давай выйдем на равнину, чтоб видеть друг друга.
Преодолев несколько спусков и подъемов, они соскользнули с горы и очутились в долине, где воздух был теплый и спокойный. Заходящее солнце окрасило траву в розовый цвет.
— Ну? — спросил человек дяди Ральфа,— Ты в два раза меньше, чем я думал. Рад с тобой познакомиться, Кристофер. Меня зовут Такрой,— Потом усмехнулся и посмотрел сверху вниз на Кристофера. Человек был такой же молодой и сильный, как и его голос; плотный и крепкий, с круглым загорелым лицом и веселыми карими глазами.
Кристоферу он сразу же понравился. Наверно, еще и потому, что впервые встретил взрослого с такими же вьющимися волосами, как у него. Хотя они были не совсем похожи. У Кристофера волосы вились мягко, а у Такроя завитки были крутые, будто маленькие светло-коричневые пружинки. Кристофер решил, что Такрою должно быть больно, когда гувернантка или еще кто-нибудь заставляет его причесываться. Размышляя об этом, он заметил, что волосы Такроя были сухими. И ни следа от той поблескивающей влаги, которая пропитала одежду Кристофера. На Такрое был зеленоватый шерстяной костюм, довольно потертый, но абсолютно сухой.
— Как это ты так быстро высох? — спросил Кристофер. Такрой засмеялся:
— Я здесь не совсем присутствую, как, например, ты. А ты весь до нитки промок. Как это тебе удалось?
— Дождь шел в Междумирье. Ты там тоже должен был вымокнуть.
— Да? Странно. Мне вообще сложно все это представлять, даже здесь, в долине. Хотя тебя я вижу хорошо, конечно, когда мы оба этого хотим.
Ни слова не поняв, Кристофер уставился на него и буравил его взглядом. Такрой опять рассмеялся, отчего понравился Кристоферу еще больше.
— Расскажи мне, что ты там видишь. — Такрой махнул загорелой рукой в сторону долины.
— Долина, — ответил Кристофер, гадая, что видит Такрой. — Зеленая трава. От заходящего солнца ручей стал розовым.
— Правда? Тогда ты сильно удивишься, если я скажу тебе, что вижу только легкий розоватый дымок.
— Почему?
— Потому что я здесь только мысленно, а ты — всем телом и головой. В Лондоне мое драгоценное тело лежит на диване в глубоком трансе, завернутое в одеяла. Бутылки с горячей водой согревают меня, а прекрасная молодая леди играет мне на арфе. За девушку я заплатил особо. А ты, случаем, не лежишь где- нибудь в кровати тоже?
Этот вопрос и озадачил и обеспокоил мальчика одновременно.
— Пойдем-ка, — сказал юноша. — Следующая часть эксперимента заключается в том, чтобы проверить,
