их юридической конторы в лучшем районе города.
— Конечно же, мне понятно ликование герцога, — объяснял мистер Крайтон. — Лорд Дарли, казалось, вообще не был склонен жениться, а ведь герцог давно уже не молод. И появившаяся возможность увидеть при жизни рождение внука очень радует его, я уверен, так же, как и гарантия продолжения древнего рода.
Вполне обоснованная оценка нынешнего состояния духа герцога.
Впрочем, ведь Крайтон был с Гренвиллом Д'Аберноном еще до того, как тот унаследовал высокий титул.
После беседы с Крайтоном герцог вышел из кабинета в холл и голосом, сравнимым разве что с ревом быка, стал созывать челядь.
Каждому стало понятно, что произошло нечто, совсем уж из ряда вон выходящее.
Герцог Уэстерлендс был не слишком публичным человеком.
Герцогиня с Бетси в гостиной обсуждали список гостей на предстоящее чаепитие.
Дарли и Элспет лежали в постели, где они и проводили большую часть дня.
Уилл и Генри изучали программку предстоящего аукциона чистопородных жеребцов в «Таттерсоллзе», а Малькольм заносил выбранных в записную книжку.
Слуги на какое-то мгновение замерли на местах, пораженные громовыми раскатами голоса обычно столь сдержанного герцога.
Однако несколько минут спустя все обитатели дома собрались в главном холле, их лица отражали всю гамму чувств — от испуга до настороженного ожидания.
— У меня для вас отличная, превосходная новость, — объявил герцог. — Просто превосходная, — повторил он, расплывшись в улыбке, тем, кто стоял на галерее под самым потолком, украшенном лепниной с изображениями разных мифологических фигур, скачущих на Олимпе. Любые препятствия для брака между Джулиусом и Элспет полностью исчезли после внезапной кончины лорда Графтона. Я только что получил известие о его смерти, и Крайтон заверил меня, что не осталось никаких законных препятствий или помех этому браку. Конечно же, любой уход из жизни достоин сожаления, хотя, возможно, в данном случае эта утрата вызовет меньше сожаления, чем любая другая, — добавил он. — И теперь, в свете этой информации, — внезапная улыбка осветила его орлиные черты, — я предлагаю вам назначить дату свадьбы.
— Сегодня вечером, — тут же ответил Дарли.
— Сегодня? — задохнулась Элспет.
Брови у Дарли поползли вверх, веселый блеск мелькнул в его глазах.
— Надеюсь, ты не собираешься отказаться?
— Небольшая церемония в зале Рембрандта была бы очень к месту, — вступила в разговор герцогиня, сочтя для себя невозможным молчать теперь, когда все проклятые проблемы, препятствовавшие браку сына, разом улетучились. К тому же она была знакома с первой женой Графтона и точно знала, что никто не будет оплакивать его кончину. — Скажи «да», дорогая, — увещевала герцогиня Элспет с теплой улыбкой.
Элспет взглянула на брата, который в ответ заявил с ухмылкой:
— А чего ждать?
Она не нашла разумного ответа на столь простой вопрос. И действительно, смерть Графтона никак не повлияла на ее решимость. Она лишь почувствовала облегчение, узнав, что он и его жестокость навсегда ушли из ее жизни.
— Все зависит от тебя, дорогая, — ласково прошептал Дарли, хотя сам предпочел бы привести священника немедленно, пока не истекла эта минута. Он нежно чмокнул ее в щечку. — Тебе решать.
Его глаза светились любовью, а уж ее любовь к нему была просто безгранична, В конечном счете, их будущий ребенок заслуживал более решительной матери.
— Зал Рембрандта — это звучит очень заманчиво, — произнесла она.
— Чудесно, дорогая моя! — объявила герцогиня, словно ставя точку. — А сейчас, простите меня, — она жестом указала на супруга и дочь, — точнее, нас, — поправила она с улыбкой. — Все за мной, — добавила она, движением руки приглашая всю челядь. — У нас масса дел впереди. — Перед самым выходом из холла она обернулась: — Когда у нас часы бьют отбой?
— В восемь, — поспешил ответить Дарли, поскольку из-за беременности Элспет стала раньше отходить ко сну.
— Восемь, точно! — воскликнула герцогиня и бросилась прочь, увлекая за собой челядь.
— Мне кажется, ты им понравилась, — усмехнулся он.
— Я думаю, они уже просто отчаялись когда-нибудь женить тебя и сейчас хватаются за любой шанс.
— Так же, как и ты ловишь твой шанс со мной, — сказал он, притягивая ее к себе. — Я так счастлив.
— А как могло быть иначе, если я так влюблена, что просто не могу жить без тебя.
— Так же, как и я без тебя. Поразительный феномен, хочется мне добавить. Вот так начинаешь верить, что феи и эльфы существуют на самом деле, поскольку еще совсем недавно любовь казалась мне чистой выдумкой и фантастикой.
— Поскольку сейчас я чувствую себя как в настоящей сказке, я готова поверить во все, что угодно.
— Поверь в это. — Он ухмыльнулся. — Ведь мы поженимся сегодня.
— Люди будут сплетничать, поползут слухи, верно ведь? По поводу такой спешки, так скоро после… — Она не смогла заставить себя произнести имя Графтона.
— Плевать я хотел на то, что скажут люди. — Хотя некоторые из его друзей в результате окажутся в солидном проигрыше. Они заключали пари, фиксировавшиеся книге ставок «Брукса», где все дружно сходились во мнении, что он не женится, как минимум еще пять лет.
— Люди будут также загибать пальцы, я думаю.
— Пусть себе загибают. Она усмехнулась:
— У тебя все так легко получается.
— Так оно будет и дальше, дорогая, — ответил он уверенно, а привилегии многих поколений предков герцога и его богатство только подкрепляли такую уверенность. — Я гарантирую это.
Их обвенчали в тот же вечер по специальному разрешению свыше в присутствии только членов семьи. Сенсационная новость вызвала больше шума, чем последний приступ нездоровья у короля.
Все газеты в городе вышли с самыми провокационными заголовками: «Сбежавший брак», «Везучая невеста», «Дарли в мышеловке», «Брось его и улетай со мной (Смерть протягивает руку)», «Самое недолгое вдовство».
Естественно, почувствовав запах скандала в воздухе, каждый, кто хоть мало-мальски мог похвастаться знакомством, на следующий день поспешил с визитом в Уэстерлендс-Хаус лишь для того, чтобы тут же получить от ворот поворот. Семейство на неопределенный период времени отбыло в провинцию.
Несколько следующих месяцев молодая пара укрывалась в одном из нескольких поместий, принадлежавших герцогу или маркизу, предпочтя, в конце концов, осесть в Оук-Хилле в Линкольншире, где маркиза в феврале произвела на свет сына.
На протяжении всего лета семейство оставалось в провинции, где их юный сын быстро подрастал, а они окружили его любовью и заботой, не забывая одаривать любовью, друг друга. Когда парламент вновь собрался осенью, они вернулись в город, и герцогиня смогла, наконец, устроить столько раз откладывавшееся чаепитие с приглашением королевской четы.
По всеобщему мнению, маркиза Дарли была прекрасна, как никогда. Ходили сплетни, что она снова носила дитя под сердцем, хотя самое пристальное разглядывание не могло подтвердить эти слухи. А вот что оставалось неизменным, это непроходящая пылкая привязанность ее мужа. И в тот вечер он не отходил от нее ни на шаг, их взаимная любовь, по мнению многих в свете, была просто противоестественной.
Но Дарли привык жить, наплевательски относясь к принятым в высшем обществе правилам, да так и продолжал жить, с равнодушием приемля как сплетни, так и осуждение.