— И все-таки я достаточно сообразителен, чтобы понять: драка и подстрекательство к ней незаконны. И еще кое-что: Эдгар Коннерс крайне недоволен тем, что творится у вас в полиции.
Эти слова произвели на помощника шерифа воистину магический эффект. На лице Гаррисона промелькнуло жалкое подобие улыбки, и, бросив на прощание «мы еще увидимся, парень», он буквально растворился в воздухе.
— Боюсь, что вы правы, — крикнул ему вслед Карл. Патрульная машина отъехала наконец от стоянки.
И Карл понял: всего за несколько минут он уже успел нажить себе лютого врага. Но он ненавидел таких, как Гаррисон. Такие, как этот негодяй, не интересовались в жизни ничем, кроме разве что футбола. Они могли выдать вам подробную биографию каждого игрока своей любимой команды, но при этом благополучно «запамятовать», на каком континенте располагается Перу. В их автомобилях непременно имеются и хромированный бар, и три антенны, и, по меньшей мере, четырнадцать лампочек, которые то и дело перемигиваются разноцветными огоньками; на бамперах же обязательно налеплены какие-нибудь пошлые наклейки вроде «я отдам свое ружье лишь будучи трупом», «охотники на куниц — обалденные любовники» или «тот, кто не любит футбол, — идиот».
Гаррисон без зазрения совести подстрелит оленя до наступления охотничьего сезона и заявит, будто это его исконное право. Однако тут же с удовольствием оштрафует какого-нибудь бедолагу за превышение скорости всего на пару миль.
— Я не выношу этого подонка, — раздался с веранды голос Ди.
Карл обернулся к девушке.
— Я вас хорошо понимаю.
Со стороны леса послышался хруст веток. Карл нахмурился.
— Какие земли здесь принадлежат вашему отцу, Ди?
— Около десяти тысяч акров. Большинство местных жителей недолюбливают отца именно за то, что он запрещает всякую охоту в своих владениях. Тут у нас все обнесено заборами, сплошь и рядом вывешены предостережения, однако кое-какие браконьеры все же умудряются поживиться и на частной территории. Да и по моему дому неоднократно палили, а пока я не обнесла его надежным металлическим забором, мне постоянно прокалывали шины.
— Вы считаете, что это может быть связано с последними событиями?
— Нет.
Карл переоделся в джинсы и кеды и, пристегнув к плечу кобуру, проверил свой пистолет. Пули в нем были разрывные.
— Зачем вы это надеваете? — изумилась Ди.
— У меня внезапно появилось подозрение, что в лесу кто-то прячется. Надо бы выяснить. А вы, пожалуйста, пойдите-ка лучше домой, — после короткого молчания отозвался Карл.
Выйдя за забор, детектив тщательно запер ворота и направился в мрачный густой лес. Странное предчувствие угнетало Карла, но тот никак не мог определить причину своей настороженности.
И вдруг он вспомнил все. Минувшие события внезапно ожили в нем. Это произошло всего лишь пару лет назад, когда в схватке с восставшим Злом так страшно погиб отец Карла, когда древние боги обрушили свой гнев на округ Раджер, пытаясь стереть с лица земли человеческие святыни и установить царствие Тьмы.
Страх, подобно лесному пожару, раздуваемому бешеным ветром, расползался тогда по всему городу, отвоевывая себе все новые и новые территории. И не виделось конца этому ужасу. В памяти Карла возникли безобразные чудовища, бывшие когда-то людьми, но теперь уже ничем не напоминающие земные существа. Алчные, они слонялись повсюду в поисках человеческой плоти. И кошки — обычные ласковые и нежные создания — остервенело набрасывались на своих хозяев.
Карл в изнеможении привалился к стволу исполинского вяза и сделал попытку выкинуть все это из головы. Ведь именно сейчас необходимо выяснить то, для чего он сюда и явился. А не предаваться воспоминаниям.
Где-то неподалеку хрустнула ветка, и Карл снова напрягся. Опять это зловоние! Омерзительный запах тухлятины, уже не раз настигавший детектива за сегодняшний день, словно обволакивал Карла. Молодой человек зажал нос, пытаясь сдержать приступ тошноты.
Да что же, черт возьми, скрывается в этих дебрях и издает столь странное, просто чудовищное зловоние? Что? Именно это и предстояло выяснить ему, Карлу Гаррету. Деньги, как говорится, уплачены. Да, совершенно фантастическая сумма в обмен на безопасность мисс Дафны («Ради Бога, зовите меня просто Ди») Коннерс, она же Дафна Ля Кросс, известная писательница. Так что давай, парень, действуй.
Карл углублялся все дальше и дальше в чащу, стараясь избегать затемненных и мрачных лесных участков, где кроны деревьев так тесно переплетались, что не пропускали солнечных лучей.
Что-то темное внезапно метнулось в сторону и тут же исчезло в кустах. Карл так и не успел разглядеть, что же это было.
Конечно, не человек, но очертания показались такими странными, что Карл тут же отмел мысль о лесном зверьке. Да что же это, черт побери, такое?
Опять какая-то тень мелькнула впереди. Детектив поспешил вслед за ней. Зловоние усилилось. И вот снова кто-то отпрыгнул от Карла, скрывшись в зарослях. Отпрыгнул ли?
Пожалуй, то, что Карл вначале принял за прыжок, можно было бы назвать стремительным «дефилированием». Таинственный незнакомец словно издевался над молодым человеком: то внезапно возникал перед ним, то мгновенно исчезал из поля зрения. И все это с каким-то непонятным достоинством. На этот раз силуэт существа напоминал человеческий.
Внезапно Карл услышал тихое пение. Но кто мог петь в глухом лесу?
Застыв на месте, следователь прислушался. Нет, скорее не пение, а… заунывное бормотание то ли молитв, то ли заклинаний. До Карла доносились мужские и женские голоса, сливавшиеся в монотонное гудение.
Взяв себя в руки, Карл твердым шагом двинулся дальше. Он прикинул в уме пройденный путь. Получалось не меньше четверти мили. Молодой человек прошел еще немного вперед, но пение почему-то не приблизилось. Словно он топтался на месте.
И вдруг Карлу показалось, будто бормотание переместилось и теперь доносилось из-за его спины.
Карл оглянулся. Да, точно. Сейчас занудное пение достигало его слуха со стороны особняка. Следователь с минуту постоял в нерешительности, словно раздумывая, что ему предпринять, а затем двинулся назад к дому. В любом случае на карту поставлена безопасность Ди Коннерс, а уж за нее отвечать ему, Карлу Гаррету.
Однако что за наваждение! Куда подевались отметины, по которым следователь намеревался выбраться из чащи? Да и сам лес, будто во сне, изменился. Под ногами захлюпало и зачавкало, как на болоте. Все вокруг словно ощетинилось и казалось теперь враждебным. Остановившись, Карл решил перевести дух и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы поскорее прийти в себя. Затем взглянул вверх, пытаясь определить дорогу по солнцу. Но небо плотно заволокли тучи. Да еще в придачу все тело так и ломило от усталости, словно Карл отмахал не меньше пяти миль.
Теперь пение доносилось слева. Чертыхнувшись в душе, следователь решил попросту плюнуть на эти обманчивые звуки и напрямик зашагал куда глаза глядят. А вдруг это бормотание, гипнотизируя его, одурманивает и без того перенапряженный мозг?
В этот момент до Карла донесся только один женский голос. Он отличался необычайно приятным тембром. Наверное, таким сладострастным и медовым голосом зазывали сирены Одиссея.
Но Карл продолжал идти напролом. Он обязан во что бы то ни стало вернуться. И только об этом стоило думать. Наконец особняк словно вынырнул из лесной чащи. И тут же расплылся перед глазами, слившись с полосой деревьев.
Карл боролся с нарастающей усталостью. Веки слипались. Следователь никак не мог понять, откуда явилась эта свинцовая тяжесть в мышцах, эта дремота, это близкое к умопомрачению состояние. Не исключено, что где-то неподалеку из-под земли испарялся ядовитый газ. Он-то и отравляет мозг.
Но вот Карл выбрался наконец на опушку, и голос сирены в тот же миг смолк. Голова мгновенно прояснилась. Здесь, на поляне, молодой человек уже с трудом припоминал, что же происходило с ним там, в
