— Вы хотите сказать, что любили его?
— Я этого не говорила.
— Вы плакали тогда ночью, и на столике у вас стояла фотография мужчины… — Тогда в комнате было темно, но светила луна. Возможно, он разглядел ее.
— Я плакала не о Саймоне.
Его доброта сейчас была для нее невыносима. Когда он попытался подойти к ней, она отвернулась и, пятясь, поднялась еще на две ступеньки.
— Не прикасайтесь ко мне, — сказала она. — И не подходите.
У нее не осталось больше сил. Хелли никогда не верила, что может наступить такой момент, когда она не сможет больше скрывать свои чувства от других, не сможет сохранять спокойствие на лице и говорить ровным голосом. Но никогда, даже в детстве, она не чувствовала себя столь одинокой.
Она стояла на середине лестницы, прислонившись спиной к стене, вполне сознавая, что говорит и выглядит так, словно теряет рассудок.
— Этому необходимо положить конец, — безжалостно и нетерпеливо сказал он. — Не знаю, по ком вы там плакали и о ком загадывали желания у камня, но я хочу, чтобы вы мне поверили, — я могу сделать так, чтобы вам было хорошо. Пусть это займет много времени, если вы так хотите. А сейчас мы начнем с того, что вы пойдете умоетесь, причешетесь, и мы отправимся куда-нибудь отпраздновать возвращение блудного отца. И черт меня побери, если я позволю вам устроить еще одну истерику.
— Вы это делаете ради тети Элеоноры? Потому, что любили ее и ради нее решили заботиться о нас? Обо мне и о Руни. Так говорит Аннабел.
— Аннабел не знает самого главного. Вы этого тоже не знаете. Хотите, я расскажу вам, почему она оставила вам дом?
— Из-за детей… мы так думали…
— Она оставила мне письмо. Хотите прочесть?
— Конечно.
— Думаю, пришло время. — Он резко повернулся и прошел в кабинет. Отпер ящик стола, достал письмо и, развернув его на столе, подвинул листок Хелли. — Вот это место, — сказал он, указывая на абзац где-то в середине страницы.
Хелли прочла:
«Я прекрасно знаю, что этот дом тебе не нравится и он тебе не нужен, поэтому я оставляю его той девушке, о которой я тебе рассказывала. Я очень хочу, чтобы ты с ней встретился. Ты всегда был ужасным упрямцем, дорогой мой, даже в детстве, но на сей раз я надеюсь, что права».
— Она действительно была права.
— Она рассказала вам обо мне?
— Рассказала.
— Когда? Что она вам рассказала?
— Как раз после того, как вы с ней расстались, она приехала сюда. И рассказала, что встретила девушку, с которой хотела бы познакомить меня. Помимо всего прочего, она сказала, что девушка пережила тяжелый эмоциональный стресс.
Элеонора Брантон была проницательной женщиной. Хелли сказала дрожащим голосом:
— Вот уж не думала, что у нее есть задатки свахи.
— Она не сделала это своей профессией. И никогда не занималась этим прежде. Она сказала буквально следующее: «Я встретила девушку, которая, как мне кажется, сможет пробить чудовищную стену твоей сдержанности, которой ты отгораживаешься от людей, и закончит тем, что ты окажешься в ее руках вместе с душой и телом».
— Но…
— Она была права, — сказал он. — Вы первая женщина в моей жизни, ради которой мне хотелось свернуть шею. — Он убрал письмо обратно в ящик. — Единственное время, когда я не думаю о вас, — это на работе. После того вечера я уехал в лабораторию и работал до тех пор, пока не был уверен, что, вернувшись домой, не встречусь с вами. Потому что той ночью я мог потерять голову, а это было бы ошибкой.
— Вы уверены?
— Если в вашей памяти до сих пор столь свежо воспоминание о каком-то мужчине, что вы начинаете кричать при малейшей попытке с моей стороны просто подойти поближе, я думаю, это было бы нежелательно. Сомневаюсь, что я попытался бы свернуть вам шею, но, если бы я захотел вас поцеловать, вы бы, вероятно, расценили это как оскорбление действием. — Глаза его были печальны, складки на лице, казалось, стали глубже, но он улыбнулся. — Я могу подождать. Когда наконец закончится ваш роман, у меня, по крайней мере, будет то преимущество, что мы живем достаточно близко.
Она сказала, уже совершенно четко:
— Этот роман закончился давным-давно. Вы хотите помочь мне избавиться от воспоминаний?
— Я должен это сделать. Вы — единственная женщина на земле, на которой я когда-либо захочу жениться, так что из абсолютно эгоистических соображений мне стоит приложить максимум усилий.
— Вы сказали: «Пусть это займет много времени».
— Как хотите.
Она сказала:
— Мы, пожалуй, могли бы сэкономить немало времени, если я назову вам имя мужчины, которого люблю. Думаю, время следует беречь.
И она обошла стол, подошла к нему поближе, увидела в его лице то, о чем мечтала всю жизнь, и назвала это имя.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Примечания
1
Достаточно ли хорошо вы знаете французский, чтобы стенографировать? (
2
Да, при условии, что изложение будет ясным (
