Фрэнка. По штанге соскользнула сверху коробка видеотектора. Фрэнк набрал индекс, и на экранчике появилась смуглая женщина с оранжевыми волосами и сильно накрашенными оранжевой помадой губами.
Блеснув белками глаз, женщина неожиданно произнесла густым баритоном:
– Справочный пункт. Слушаю вас.
– Добрый день, – сказал Фрэнк – Я оставил нам на подзарядку свой элекар.
– Пожалуйста, назовите номер машины, серию.
Фрэнк назвал.
– Даю диспетчера сектора подзарядки.
На экране возникла потная физиономия Лангера.
– Элекар модели «Юпитер»? – осведомился «диспетчер».
– Да.
– Великолепная у вас машина! – рявкнул Лангер. – Предлагаю обмен на «Кентавра». Соглашайтесь!
– Нет, – сказал Фрэнк и подумал: «Ну артист!..»
– Что ж, забирайте, готов ваш «Юпитер».
– Прошу прислать машину по адресу: Дубовая роща, первая линия, вилла «Эдвенчер»... Впрочем, этот маршрут есть в блоке памяти элекара. Нажмите пятый клавиш, я все дела.
– Пятый? Сделаем. Встречайте машину.
– Благодарю вас.
Откинувшись в кресле, Фрэнк наблюдал, как штанга втягивается в потолочный люк, я живо представлял себе, как действует в эту минуту Лангер. Вот он отправляет «Юпитер» на виллу. Вот связывается по видеотектору с операторским постом местного телетранслятора, и на экранчике появляется физиономия Кьюсака со следами неудачного визита к Йонге. Лангер коротко бросает напарнику: «Раздевай!..» Кьюсак едва уловимо кивает, подает команду диспетчеру телетранслятора убрать стереоэффект, и теперь в любое мгновение...
С телевизионной стеной что-то произошло. Фрэнк вскочил. Нортон тоже вскочил, халат слетел с плеч. Стереоизображение словно бы съежилось, утратило глубину, экран превратился в стеклянную плоскость, и на белом от снега антарктическом берегу точно в том месте, где Нортон хлопал ладонью, контрастно выступили угольно-черные отпечатки левой пятерни...
– Любопытно, – сказал Фрэнк, встретившись глазами с Нортоном. – Знаешь, я ведь впервые вижу «черные следы» в натуре.
Нортон молча выпрыгнул из-за стола. Оттолкнул Фрэнка, схватил кресло и, размахнувшись, с силой всадил его в экран. Посыпалось стеклянное крошево.
– На «Лунной радуге» ты разбивал экраны деликатнее, – заметил Фрэнк.
– Вон! – яростно прошептал Нортон и сделал руками что-то вроде отталкивающего жеста. – И чтоб никогда!.. Ни ногой!..
Фрэнк обомлел: под мышками у Нортона непонятно блеснуло. И во рту тоже почудился металлический блеск. Искаженное гневом и блеском лицо... Фрэнк невольно попятился.
На нетвердых ногах он сошел в летний холл. Непослушными пальцами набросал для Сильвии записку какого-то душераздирающего содержания. Скомкал, сунул в карман. Кое-как взял себя в руки и торопливо написал другую. Умолял сестру немедленно покинуть Копсфорт, приглашал к себе. Сунул записку под вазу с гладиолусами. Вышел из дома, сел на мопед и, не разбирая дороги, покатил на выезд. У ворот наткнулся на длинный, оливкового цвета элекар и не сразу сообразил, что это «Юпитер». Завалил мопед в заднее отделение кузова, опустился в кресло водителя, тронул машину с места.
Зеленый коридор шоссе. Ветер с шорохом обтекал ветровое стекло, монотонно шелестели скаты.
Промелькнул мимо памятный щит с рекламой о прелестях отдыха на Бизоньих озерах. Фрэнк резко затормозил, дал задний ход. Не открывая дверцу, выпрыгнул из машины, полез в кусты. Под кустами было сумрачно, грязно от размокшей земли. Он весь перепачкался, пока нашел коробку «Видеомонитора».
Лангер и Кьюсак ждали его, как и было условлено, у видеотекторного павильона станции техобслуживания. Ждали порознь. Кьюсак любезничал с двумя дамами под белым тентом кафетерия. Лангер стоял на тротуаре под солнцем, я в руках у него поблескивали бутылки. Заметив подъезжающий «Юпитер», он поставил бутылки у ног и подпер кулаками бока. В пестрой рубахе навыпуск и в светлых шортах он выглядел как боксер тяжелого веса, напяливший на себя одежду подростка; пот лил с него в три ручья.
– Жарища!.. – сказал он Фрэнку. – Ну... как дела?
Фрэнк молча перебросил «Видеомонитор» Лангеру, закрыл глаза и обессиленно откинулся на сиденье.
– Эта «корзина» с уловом? – тихо поинтересовался Лангер.
– Спрячь в карман, – не открывая глаз, пробормотал Фрэнк, – я не отдавай мне эту штуку, даже если я захочу отобрать ее у тебя.
– Понято. Значит, не зря...
Фрэнк слышал, как Лангер выволок из кузова мопед и сказал Кьюсаку: «Отведи коня нашего чемпиона в стойло». Потом услышал, как забулькала вода. Усилием воли он открыл дверцу, вышел из элекара. В ногах не было привычной твердости.
Лангер, запрокинув голову, опоражнивал бутылку из горлышка. Взглянул на товарища, поперхнулся.
– Ах, чтоб мне лопнуть!.. – проговорил он. – Хаста спустили с лестницы, а тебя, похоже, прямо через мусоропровод!..
– Что у тебя в бутылке? – спросил Фрэнк.
– Холодная минеральная.
– Полей мне на руки.
Лангер взял вторую бутылку, полил. Остаток вылил себе за пазуху, рыча от удовольствия. Фрэнк стряхнул воду с рук вялым движением и вдруг замер, уставясь на них, словно впервые видел. Лангер внимательно посмотрел на него. Фрэнк пошел в обход элекара. Машинально обогнул распахнутую дверцу, сел на край проема в кабине – между культом я сиденьем водителя, – нажатием кнопки вскрыл дохнувшую холодом полость походного бара, вынул салфетку. Вытирая испачканные на коленях джинсы, он слышал, как вернувшийся Кьюсак сказал что-то Лангеру тихо и неразборчиво. Но ответ Лангера он разобрал:
– Оставь его в покое. Ему не до этого. Кстати, нам тоже... Ты, красавчик, и так слишком заметен в среде мирных граждан Копсфорта.
– Не остри, – отозвался Кьюсак. – В этот раз работа проделана, я бы сказал, на редкость элегантно... Ладно, поехали. Кто за рулем?
– Я за рулем. Чемпион сядет рядом со мной, ты сзади... Сели? Поехали!
Элекар набрал скорость, нырнул в тенистый радиус городского шоссе. По ветровому стеклу побежали отблески.
На окраине Копсфорта Лангер круто взял вправо, лихо прошел поворот. Мелькнул указатель: «Аэропорт 15 км».
«Юпитер» помирал шоссейное полотно со скоростью авиетки.
«Работа была элегантной, – сжав зубы, думал Фрэнк. – На редкость».
– Ты чего приуныл? – Лангер подмигнул Фрэнку. – Взгляни на своего коллегу... – Он указал кивком на Кьюсака. – Шар земной катится в новую эру, а для этого субъекта жизнь продолжается в старом темпе.
Тронув несколько клавишей в нужной последовательности, Лангер выхватил из-под пульта зажим с бородавками ларингофонов, нацепил себе на шею. Перед ветровым стеклом вырос блестящий стержень антенны и, покачиваясь, засвистел в потоке встречного воздуха.
– Улей, улей, я пчела! Как прием?
– Как у невропатолога, – недовольно ответил голос Гейнца из пультового чрева. – Раздевайся быстрее!
– Ты, Задира, с нами поласковей. Мы на обратном пути, так что готовьте свою колымагу к старту.
– Это сделаем. Ты лучше скажи, что мне домой передать. Носорог и восточный Журавль там от нетерпения уже по потолку вышагивают.
– Передай: болото прошли, хвосты не намокли, никто не простудился. Чемпион в седле. Домой везем
