– Как видите. Сидел в гостинице, читал.
– Что же вас задержало? Наверно, влюбились в кого-нибудь, – пошутил Евгений Семенович.
– Представьте себе, не влюбился, несмотря на все ваши усилия… Читал документы. Очень любопытны документы вашего завода.
– Что это значит?
– То и значит. Поговорим в Москве.
Что-то неприятное поползло по позвоночнику Евгения Семеновича, поцарапало душу, будто всхлип похоронного марша.
Громов прошел в свое купе, волоча цветы и чемодан. Сосед по купе, высокий пожилой человек профессорского вида, с любопытными глазами шестилетнего ребенка, вместо приветствия сказал:
– Это вас так чествовали? Здорово. Даже оркестр. Прямо позавидуешь. И цветы. Мне в жизни ни разу не похлопали. А я построил самую высокую в мире водокачку.
– Вот как? Это было трудно?
– Не скажу, чтобы очень, но я к этому шел всю жизнь.
– К водокачке?
– Ну да.
– Чрезвычайно интересно. А зачем?
– Хотелось.
– Очень любопытно. Сейчас вы мне будете рассказывать. И я вам поаплодирую. А для начала по маленькой на сон грядущий. Не возражаете?
– Нисколько.
Евгений Семенович открыл чемодан, вынул коньяк, пакет с домашними деликатесами, которые приготовила ему в дорогу Леночка, сходил за стаканами. Цветы он закинул на верхнюю полку.
– Вы, наверно, артист? – спросил сосед по купе.
– В некотором роде все мы артисты.
– Но не всех так провожают: играют фокстрот и бросают цветы!
– Вы правы. Однако и тем, кому играют, надо торопиться вовремя унести ноги, – вырвалось у Громова. – Однако выпьем за вашу водокачку.
– За водокачку не надо, – попросил профессорского вида мужчина. – А то я заведусь на всю ночь.
– Вам она так дорога?
– Смысл всей жизни.
– Вот как, – удивился Громов, разливая по стаканам коньяк. – Тогда за водокачку в фигуральном смысле.
– Как это понимать?
– У каждого своя водокачка.
– За это можно.
Они выпили и закусили. За окном бежали темные деревья. Поезд прогрохотал по мосту. Выплыла большая белая гора и стала поворачиваться боком, словно давая полюбоваться собой. Громов и строитель самой высокой водокачки в мире молча наблюдали за ней.
– Красивая гора, – сказал строитель.
– Да… Здесь начинаются Дивные пещеры, – сказал Евгений Семенович задумчиво.
– Что за пещеры? – заинтересовался строитель.
– Идут на тысячи километров. До самого моря.
– А почему Дивные?
– Удивительные.
– М-да, – сказал попутчик Громова. – Не хотел бы я в них очутиться. А ведь, может, кто-нибудь там есть и сейчас… Бр-р… Холод… мрак… и неизвестно, где выход. У них есть выходы?
– Конечно, есть. И много.
– Но главное – не знаешь где?
– Вот именно. И куда. И зачем.
Громов налил еще коньяку.
– Как это понимать? Философия? – спросил попутчик, с удовольствием морщась после коньяка.
– Да. Все как в жизни. У каждого свой лабиринт. И каждый думает, что знает, где выход. Вы вот уверены, что ваш выход – водокачка.
– Да, уверен. – Строитель откинулся на спинку дивана.
– Ложный выход. Он никуда не ведет. Подумаешь – водокачка. Лет через двадцать не станет вас, лет
