остановилось. Ему привиделась Аида, одетая как богиня, сошедшая с Олимпа, – в свободную греческую тунику и сандалии на шнуровке вокруг дряблых лодыжек. Она держала в руке золотое яблоко и приговаривала высоким до визгливости голосом: «Никому никогда не удастся завладеть моими драгоценностями! Всегда из-за них ссорились и будут сориться. И тебе, дружок, ничего не достанется, ибо на чужой каравай рот не разевай!»
Дмитрий зачерпнул в ладони снега и протер им лицо. Холод защипал щеки и нос, приводя его в чувства. Наваждение исчезло. Что это было? – озадаченно думал Дмитрий. Ведь почти не пил же – всего-то одна банка пива в обед. А может, это от нервного напряжения галлюцинации начались? Однажды с ним нечто подобное уже случалось, когда за короткие сроки он взялся писать сложную программу. Тогда он сутками сидел за компьютером и почти не спал. На третий день настал такой момент, когда стерлась грань между реальностью и виртуальным миром и показалось, что строки с символами на экране существуют сами по себе и перемещаются без его участия.
Морозов взял ключ и крепко сжал его в ладони. Ледяной металл впился в кожу, больно ее царапая. Что-то хрустнуло, он разжал кулак и увидел, что из раскрывшейся, как бутон, круглой головки ключа выпал камень. Алмаз, догадался Дима, не веря своим глазам. Его зазнобило, как при тяжелой простуде, сердце бешено застучало, дыхание участилось. Дима испугался – что же это происходит? – никогда ведь на здоровье не жаловался. Он сунул находку в карман, быстро поднялся и, совершенно забыв про закрывающийся магазин и продукты, поспешил домой.
«Ах вот оно что! Вот почему старуха всегда носила ключ на шее! А золотое яблоко, видать, у нее для отвода глаз. Хотя оно тоже мне не помешало бы», – мечтательно рассуждал Морозов, сидя на кухне с пивом. Утром он принес из магазина два объемных пакета с продуктами, после чего состряпал себе сытный завтрак из жареной картошки, говяжьих котлет и салата. Котлеты и салат были уже готовыми, а картошку пришлось чистить и жарить. Готовка Дмитрия тяготила, но что не сделаешь для себя, любимого!
Наевшись от пуза, он лениво читал в Интернете информацию об алмазах. Морозов собирался на днях вылететь в Таиланд, но находка резко изменила его планы. Ему пригрезился новый «Каен Магнум» серебристого цвета – хрустальная мечта всей его жизни. Дима впервые увидел этот автомобиль в салоне, где сразу и бесповоротно в него влюбился. Он понимал, что «Каен Магнум» никогда не станет ему доступным, но мечта на то и мечта, чтобы, несмотря ни на что, оставаться в сердце и согревать его призрачной надеждой. И вот теперь Диме показалось, что его мечта каким-то невероятным образом начинает сбываться.
Как истинный компьютерщик Морозов привык решать все вопросы через Интернет. Он умел, когда надо, не засвечивать свой сетевой адрес, регистрируясь через несколько иностранных серверов. Ловко щелкая мышью, он заходил на разные сайты; мелькали строки, сменяли друг друга пестрые картинки, открывались и закрывались окна. В результате по крупицам собиралась необходимая информация. Через четыре часа Дима нашел в сети покупателя и договорился о продаже алмаза. Встреча была назначена через неделю – покупателю нужно было удостовериться в подлинности камня и собрать нужную сумму.
Яся вот уже неделю пребывала в каком-то особом, приподнятом настроении. Ее глаза светились загадочным блеском, а в уголках губ поселилась ангельская улыбка. Она просыпалась с радостью, легко поднималась с постели, даже когда совсем мало спала, нарядно одевалась и как бабочка летела на работу. Все вокруг ей нравилось, все казалось милым, и хотелось облагодетельствовать всех вокруг, чтобы им тоже стало хорошо. Тело ее наполнялось теплом, которое нежно обволакивало ее с головы до ног. Это было невероятно приятное состояние. Она догадывалась, что с ней происходит, но старалась не анализировать причин своего блаженства. Конечно же, это была влюбленность! Она была еще настолько хрупкой и неустойчивой, что могла в любой момент разрушиться. А Ясе очень не хотелось расставаться со своим восхитительным чувством. Влюбленность можно лелеять в своей душе, наслаждаться ею, но ни в коем случае о ней не думать. Есть чувство – и это отлично, а разные глубокие размышления ему очень вредны.
Яся сама не заметила, как полюбила Антониса. Не за цветы и подарки, не за красивые слова и жаркие признания, а за что-то другое, неуловимое, что воспринимается не разумом, а сердцем.
Она хотела находиться с ним рядом, слушать его, видеть его смущенную улыбку и блестящие глаза. Но и вдали от возлюбленного Яся чувствовала себя прекрасно. От существования в сердце любви ей было настолько хорошо, что не требовалась непосредственная близость объекта любви. Яся просто знала, что Антонис есть и что она его любит. Она не загадывала, как сложатся у них отношения, а наслаждалась настоящим, стараясь сохранить восхитительный настрой как можно дольше и запечатлеть его в памяти.
Дмитрий Морозов лежал на растаявшем до состояния грязевой жижи снегу. Внезапно наступившая оттепель спасла его от серьезного острого респираторного заболевания. Но все же он основательно замерз. Мутило, лихорадило, ломило кости и невозможно трещала голова. Дима с трудом разлепил глаза, но светлее не стало – как был мрак, так он и остался – над парком висела глухая ночь. Он не помнил, как поднялся и поковылял, натыкаясь на деревья и кочки, как выбрался к дороге и упал на сиденье «Жигулей» какого-то припозднившегося автовладельца, подрабатывающего извозом.
В кармане обнаружилась смятая тысячная купюра – все наличные, остальные отобрали вместе с бумажником. Дима сунул деньги водителю: извини, командир, больше нет. Тот понимающе кивнул, оценивая вид пострадавшего бедолаги: грязная порванная одежда и отутюженное кулаками лицо. Дима дотащился до квартиры, скинул ботинки, испорченную куртку и рухнул на диван.
На следующий день, продрав заплывшие глаза, Морозов отправился на кухню, чтобы глотнуть воды. Неровной походкой он прошелся по коридору, где в зеркале отразилась его физиономия. Красноречивая ссадина на лбу, обширная гематома под правым глазом – зрелище было впечатляющим. С такой рожей далеко не улетишь – если не задержат в городе, то в аэропорту непременно докопаются, – скорбно заключил Дмитрий.
Ни алмаза, ни вырученных за него денег он у себя, конечно же, не обнаружил. Богатство к нему пришло неожиданно, подразнило заманчивыми перспективами и стремительно исчезло, оставив лишь неприятности. И как его так угораздило? Морозов вообще был рисковым парнем, считавшим жизнь игрой. И играть он предпочитал отнюдь не в спокойные игры вроде шахмат, а в азартную рулетку, где на кон ставится все. Сердце замирает перед розыгрышем – что выпадет: красное или черное? Можно вмиг скатиться на самое дно, а можно подняться до небес. Лучше прожить один день: ярко, насыщенно, безумно, нежели безмятежно просуществовать в течение года – уныло и без всяких событий, как плохих, так и хороших. Тихие годы не запоминаются и сливаются воедино. Порой кажется, что прошла всего какая-нибудь неделя, в то время как промчалась пятилетка. В детстве и юности Дима мог вспомнить каждый свой прожитый год, начиная примерно с четырех лет. Всегда в его жизни происходило нечто яркое и запоминающееся: покупка велосипеда, поездка с родителями в горы, победа на конкурсе чтецов, отчаянное лето в лагере… Да много всего! А потом первая любовь – потрясающая и в итоге несчастная, окончание школы, пединститут, армия… Дальше события мельчали, несмотря на их значимость. Дмитрий не так хорошо помнил собственную свадьбу, как полученную в детстве на день рождения клюшку. К тридцати годам события в его жизни вообще перестали происходить. А он хотел жить, чувствовать, гореть! Чтобы все вертелось колесом и дух захватывало от эмоций. В тридцать с небольшим он начал ощущать себя стариком, что его сильно удручало. И это его жизнь?! Что же будет дальше, если уже сейчас нападает хандра и ничего не радует? Дима понимал, что ничего не изменится, если он сам не предпримет никаких шагов. Делайте то, что вы делаете всегда, и вы получите, что всегда получаете, – засел в его голове прочтенный где-то афоризм. Афоризм злил своей точностью и побуждал к действиям. Когда же еще жить, если не сейчас? Натура авантюриста выгнала Морозова из родной Самары на поиск золотого яблока и толкала на отчаянные поступки.
Фрагмент за фрагментом память медленно рисовала картину недавних событий. Конечно же, продавать алмаз с рук, практически на улице, словно мешок яблок, – верх безрассудства, но так уж сложились обстоятельства.
Они предварительно встретились в тихом ресторане на милой, с лепниной на старинных фасадах, затерявшейся в центре улочке. Ничем не примечательный прилично одетый мужчина лет двадцати семи встретил его в холле и сразу сообщил, что он не покупатель, а его доверенное лицо. Морозову было все равно, с кем иметь дело, главное, что сумма выручки от этого не менялась. Пожали руки, но представляться
