плавучих тюрьмах? Что случилось с Англией, неужели она ослепла, если выбрасывает такое сокровище как никчемный мусор?
Справедливо будет заметить, что лишь немногие из нас имели представление о том, из какого мы сделаны теста. Сам я об этом даже не догадывался. Прежний тихий, терпеливый Ричард Морган, которого не привела в ярость даже потеря трех тысяч фунтов, умер. Он был бездеятельным, удовлетворенным, лишенным тщеславия и ничтожным. Он скорбел лишь о том, о чем скорбят все люди, — о потере близких. Ему были присущи самые распространенные человеческие пороки — потакание своим прихотям и поглощенность самим собой. У него были свои маленькие, ничем не примечательные радости и добродетели, такие же, как у многих других людей, — вера в Бога и свою страну.
Ричард Морган восстал из пучины боли и увидел, что чужая боль порой бывает острее собственной. Он ничего не принимает как должное, он говорит лишь тогда, когда это необходимо, он готов отдать жизнь за своих близких и свое имущество, он никому не доверяет и полагается на одного-един-ственного человека — на самого себя.
Джимми, наша трагедия заключается в том, что мы вывезли из Англии самое худшее, что в ней было, — хладнокровную надменность тех, кто правит и распоряжается нами, неписаные законы, по которым лучшими людьми считаются высокопоставленные и богатые, стигматы нищеты и низкого происхождения, смешную веру в то, что монарх и церковь никогда не ошибаются, презрение к незаконнорожденным.
Поэтому я боюсь, что на моих детей ляжет бремя и моих грехов, а не только их собственных. Но я надеюсь, они обретут то, чего никогда не добились бы мои бристольские потомки. Здесь им хватит пространства, чтобы расправить крылья, Джимми, хватит места, чтобы выйти в люди. О чем еще я могу молить Бога?
Я думал, письмо получится длинным, но теперь вижу, что уже сказал все, что хотел сказать. Береги себя, позаботься о Стивене, который увозит с собой мою любовь, и пиши. Корабли из Англии теперь прибывают сюда каждые шесть месяцев, на Норфолке запасаются пресной водой суда, плывущие в Нутка- Саунд и Отахейт. Если повезет, ты получишь следующее мое письмо прежде, чем я обзаведусь целым десятком малышей. Китти любит детей, а я слишком слаб, чтобы отталкивать ее, когда она льнет ко мне.
Благодаря милости Господа и людской доброте я проделал долгий и славный путь».
Ричард сложил лист вдвое, растопил сургуч и запечатал письмо, оттиснув на нем свою эмблему — инициалы P.M. в окружении цепей. Оставив письмо на столе, он задул лампу и ушел в спальню, к Китти.
Этим не закончилась сага Ричарда Моргана: он прожил еще много лет и пережил множество приключений, падений и взлетов. Надеюсь, когда-нибудь я допишу историю его семьи.
ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА
Война за независимость в Северной Америке спутала все карты европейских держав таким образом, какой в то время было невозможно предугадать. До тех пор олицетворением конституции страны считались, как правило, ее законы; существование народа, социальную иерархию которого не возглавлял бы монарх, казалось немыслимым; представители средних и низших классов даже не смели претендовать на такие же права, как высокопоставленные особы, обладатели собственности и/или состояния.
Одним из наименее известных результатов американской Войны за независимость стало основание британской колонии в Новом Южном Уэльсе и почти одновременно с ней — колонии на острове Норфолк. Современные историки резко расходятся во мнении о причинах, побудивших Великобританию заняться колонизацией почти неизученного материка, о котором не было известно ничего, даже его геофизические характеристики. Некоторые эксперты в этой области считают, что планы колонизации Нового Южного Уэльса возникли и были осуществлены исключительно с одной целью: отправить куда-нибудь беспомощные жертвы самой суровой в Западной Европе пенитенциарной системы. Другие же убеждены, что здесь сыграли свою роль более возвышенные идеалы и теории.
Не стану утверждать, будто я располагаю достаточной эрудицией, чтобы разрешить этот спор. Скажу лишь одно: после того как тринадцать американских колоний отказались принимать каторжников, британское правительство осознало, что ему необходимо найти место, куда можно было бы отправлять преступников, приговоренных к каторге, и что это место должен отделять от Англии целый океан. Французская революция и нарастающие волнения не только в Ирландии, но и в Шотландии и Уэльсе стали дополнительным стимулом в борьбе за успех пенитенциарного эксперимента на краю земли. История первых десятилетий существования колоний в Новом Южном Уэльсе и на острове Норфолк содержит немало доказательств явного богатства и даже определенного прироста валового национального продукта, но вместе с тем в ней немало свидетельств тому, что, какими бы возвышенными ни были идеалы и теории британского правительства, новую колонию оно воспринимало прежде всего как место изоляции каторжников, мятежников, политических демагогов и прочих неблагонадежных граждан. Здесь они могли влачить жалкое существование, не представляя угрозы для «родины».
Среди множества любопытных аспектов этого великого переселения меня привлекали, во-первых, святая вера британского правительства в то, что для осуществления намерений достаточно просто взять и осуществить их, а во-вторых, сами подопытные кролики в этом эксперименте, каторжники. Своим успехом он обязан прежде всего подопытному материалу, каторжникам, а не всему прочему. Именно поэтому я решила написать роман о зарождении Австралийского союза, образовавшегося гораздо позднее, в тысяча девятьсот первом году, описав события такими, какими они предстали глазам каторжника.
Почему все эти люди были приговорены к каторге? Какими на самом деле были обстоятельства, побудившие их совершить преступления? Как действовала английская система правосудия? Какие права имел по закону осужденный преступник? В какой среде выросло большинство каторжников? Как им удавалось уживаться? Почему они выжили, очутившись в совершенно незнакомом краю, притом отнюдь не истекающем молоком и медом? Почему, отбыв срок каторги и в большинстве случаев заработав достаточно денег, чтобы вернуться на родину, лишь некоторые из них покидали колонии? Что поддерживало их в трудные минуты? Как сказывались на них жестокие наказания того времени? Как они восприняли долгожданную свободу, как относились к Англии?
Действие последних частей этой книги разворачивается на острове Норфолк, а не в Новом Южном Уэльсе. Этот крохотный кусочек суши посреди Тихого океана имеет свою насыщенную событиями историю.
Британское правительство предприняло три отдельные попытки колонизации острова, две первые из которых — так называемые Первая и Вторая колонии — оказались неудачными, и остров вновь стал необитаемым. Особой жестокостью порядки на острове отличались во времена Второй колонии (1825—1855 гг.); во времена Первой колонии (1788—1813 гг.) островитянам жилось гораздо легче.
Третья попытка стала еще одним экспериментом по вывозу каторжников за пределы Англии. Потомки мятежников с «Баунти» и их жены-таитянки в 1856 году были все до единого перевезены с острова Питкерн на остров Норфолк, где почва считалась более плодородной. Некоторые из жителей Питкерна, так и не дождавшись, когда правительство исполнит данные им обещания, после 1856 года переселились с Норфолка на Питкерн — именно их потомки сегодня составляют большую часть населения Второй колонии Питкерна.
Так называемая третья колонизация оказалась успешной — по-моему, потому, что жители Питкерна уже были островитянами в истинном смысле этого слова. Островитяне способны распоряжаться сравнительно небольшим пространством, которое требует совсем иного отношения к жизни и иного стиля управления, чем обширные земли. В 1914 году остров перестал быть территорией, подчиненной британскому правительству, и стал территорией, подчиняющейся Австралийскому союзу. Сменяющие друг друга правительства Австралии и не избираемые «слуги народа» демонстрировали ту же самую надменность и безразличие к судьбе острова Норфолк и переселенцев с Питкерна, какие были присущи и британскому правительству. Можно только удивляться тому, что Австралия, сама побывав жертвой колониального режима, усвоила дух колониализма: ее подданные на сравнительно удаленных островах в Индийском океане
