«На этой страшной высоте...». Собрание стихотворений

Видит Бог, века не политом,
Гряды продолжали в том же роде:
Каруселью, смерчем и винтом.
Каждая цвела хоть лебедою,
Каждая мечту произвела,
Одуванчики рвались ордою,
Ворохом перинного тепла.
Например, посеянная дедом,
Где-то у бассейна, резеда
Шевельнулась и кисейным бредом
Возместила некие года.
И в воронке ветреного мая,
Шутки ради что-то прополоть,
Это я прошла, глухонемая:
Не душа, не память и не плоть.
И как в зале отразилась слева,
На прозрачном воздухе — одна.
Мой двойник нездешнего посева,
Милый друг пророческого сна…
Что не ждет уже довоплощенья,
Только теребит, не торопясь,
Наше неудачное сращенье,
Сквозь стихи затеянную связь.
И глазами упрекнула снова
За вот этот пышный огород,
Что цветет почти что с полуслова,
Даром в стороне который год.

28.5.1945

«Братец Дремушка, сестрица Аленушка…»

Бродит дрема
Воле дома…

Из песни

Братец Дремушка, сестрица Аленушка
Сели в лесу около пенышка.

Стоит копытце — полно водицы.
— Аленушка, я хочу напиться.

Не пей, ты станешь белым оленем,
Меня забудешь утром осенним…

Алеет брусника, густа черника.
Судьба таинственна и двулика.

— Не пей. Подожди. Есть дворец за лесом
И водометы под навесом.

Там слуги в жупанах, как павлины,
И кубки из золоченой глины.

Крученый панич по стенам взбегает,
И каждый меня с тобою узнает.

Не пей, мой любимый, мой мухоморчик…
Но мимо да мимо ее приговорчик.

И белый олень, сухостой ломая,
Бежит, не видя, не понимая.
……………………………………

Асфальт от жары растопился липко.
Поет в ресторане нежная скрипка.

— О, где ты, о, где ты, мой братец древний?
Я все исходила земли, деревни.

И мой каблучок на асфальте черном
Оставил следы — не задернешь дерном.

Глаза у меня, как тогда, оленьи,
Да ты-то полон скуки и лени.