— Это и есть твое авто? — спросила Ордынцева, рассматривая поделку наших замечательных автопроизводителей.
— Именно, не авто, а чудо современной техники! — подтвердил я.
Хозяйки не было видно. Я вздохнул, и мы поднялись на крыльцо.
— Есть кто живой! — крикнул я, как когда-то.
— Алеша вернулся! — раздался из глубины дома знакомый голос.
Там, кто-то заметался, послышался грохот упавшего ведра, и на крыльцо выскочила сияющая Марфа Оковна. Не успел я сказать и слова, как она бросилась мне на шею, и принялась целовать, как вновь обретенного сына.
— А мы все глаза проглядели! — сообщила она, когда накал первой радости утих. — Иван переживает, что с тобой что-то случилось. Давно уже должон вернуться, а тебя все нет и нет!
— Кто переживает? — растерянно спросил я. — Иван?! Наш Иван?
— А то чей же.
— Так ведь он потерялся.
— Коли в одном месте потерялся, знать, в другом нашелся, — смеясь, ответила Марфа Оковна. — Я сейчас его кликну, он тут недалече работает. Иван! — закричала она в сторону подворья. — Алеша вернулся.
— Иду, — послышалось в ответ, и в конце двора показался пожилой человек, чем-то напоминающий Ивана. За те несколько недель, что мы не виделись, он постарел лет на двадцать.
Увидев меня, мужчина радостно заулыбался и пошел к дому разлапистой, мужичьей походной. Я недоуменно его разглядывал, а он нимало не смущаясь, подошел и крепко меня обнял.
— А ты совсем не изменился за двести-то лет, — посмеиваясь, сказал он, отпуская меня, — Я-то, поди, сильно постарел?
— Да нет, не очень, — ответил я, не зная, что и думать.
— А это кто? — спросил он, глядя на стоящую на крыльце Ордынцеву.
— Знакомьтесь, это Даша — Марфа Оковна — Иван, прости, не знаю твоего отчества.
— Можно и без отечества, — ответил он, рассматривая бывшую революционерку. — Милости просим, хорошим гостям всегда рады.
Мы вошли в дом. Здесь ничего не изменилось, все та же средневековая русская изба с элементом классицизма в виде огромного письменного стола.
— Что так задержался? — спросил он. — Мы тебя ждали еще по теплу.
— Куда мне было торопиться, — отшутился я. — Лучше расскажи, что с тобой случилось после того, как мы расстались?
— Поди, теперь и не вспомню, через столько-то лет! — ответил он, посмеиваясь и незаметно рассматривая Ордынцеву.
— Каких это лет, мы же с тобой виделись месяца полтора назад.
— Это ты со мной расстался недавно, а как я с тобой, два века прошло Много с тех пор воды утекло.
— Погоди, я, что-то не понимаю, какие два века?
— Самые натуральные. Это ты по времени скачешь, а я живу нормальной жизнью.
Я ничего не понял и потребовал подробностей. Иван, пока жена металась по избе, собирая на стол, пригласил нас сесть, устроился сам и принялся рассказывать, что произошло после нашей последней встречи.
Расстались мы с ним в конце августа 1799 года Иван встретил своего армейского начальника, из-за лютости и дурости которого дезертировал из армии, и ему пришлось бежать.
— Да говорить-то нечего. Как от греха подальше и ушел из Шуи, сразу отправился Марфу разыскивать.
— И нашел?
— Конечно, нашел, ты же мне сам дал ориентиры, где их семья в какие годы жила.
— Погоди, тогда выходит, что когда я здесь появился, вы уже двести лет вместе жили!
— Точно.
— Так какого же…
— Это ты про то, что Марфа тебя на мои розыски отправила?
— Именно про это.
— Так тут все понятно. Это чтобы ты меня в восемнадцатом веке от сатанистов спас и дорогу к невесте указал.
— Как я мог тебе дорогу указать, если родился через сто семьдесят лет… — задумчиво сказал я, начиная постепенно понимать, что он имеет в виду.
— Как, не знаю, только я ждал, когда появится человек, которого встречал в те времена. Я для тебя и мост в то время отремонтировал, чтобы ты туда попал и со мной мог встретиться.
