пахнуть, когда он приедет сюда.
Я была почти уверена, что она шутила.
Теперь, когда я почувствовала запах пищи, у меня появился аппетит. Я ела быстро, чувствуя, как возвращаются силы. Элис и Джаспер не обращали на меня внимания, смотря новости и говоря так быстро и спокойно, что я не смогла понять и слова из сказанного ими. Прозвучал ещё один стук в дверь. Я вскочила на ноги, избегая несчастного случая с полупустым подносом на журнальном столике.
— Белла, ты должна успокоиться! — сказал Джаспер пока Элис открывала дверь. Служащий дал ей маленькую сумку с эмблемой отеля и ушёл. Элис принесла и вручила её мне. Я открыла её, чтобы найти зубную щетку, зубную пасту, и все другие необходимые вещи, которые в данный момент лежали в моём грузовике. Слезы появились в моих глазах.
— Вы так добры ко мне, — я посмотрел на Элис и затем на ошеломлённого Джаспера. Джаспер обычно был самым осторожным и держался на расстоянии от меня, поэтому я удивилась, когда он подошёл ко мне и положил руку на плечо.
— Ты теперь часть нашей семьи, — произнес он и тепло улыбнулся. Я почувствовала внезапно навалившуюся на меня усталость; мои веки каким то образом стали слишком тяжелы, чтобы держать их открытыми.
— Очень хитро, Джаспер, — донесся до меня тихий голос Элис.
Ее холодные, тонкие руки скользнули под мои колени и обвили за плечи. Она подняла меня, но я уснула прежде, чем она положила меня в кровать.
Было очень рано, когда я проснулась. Я спала хорошо, бес снов, и я была более живой, чем обычно после пробуждения. Было темно, но из-под двери пробивались синеватые вспышки света. Я протянула руку около кровати, пытаясь найти лампу на ночном столике. Но так и не отыскав лампу я ужасом вздрогнула, когда свет неожиданно осветил мою комнату. Элис уже была рядом, опустившись колени около моей кровати, ее рука была на лампе, которая была по-дурацки установлена на спинке кровати.
— Извини, — сказала она, когда я с облегчением опустила голову на подушку. — Джаспер прав, ты должна расслабиться.
— Хорошо, только не говори ему об этом, — проворчала я. — Если он попытается расслабить меня ещё раз, то я буду в коме!
Она захихикала.
— Ты заметила, да?
— Если бы он ударил меня по голове сковородой, то это было бы менее очевидно.
— Ты должна была поспать. — Она пожала плечами, все еще улыбаясь.
— А теперь мне нужен душ. — Я поняла, что всё ещё была в светло-голубом платье, которое было не таким уж и помятым, как должно было бы.
— Я думаю, у тебя будет синяк на лбу, — напомнила Элис, когда я направилась к ванной.
После того, как я помылась, я почувствовала себя намного лучше. Я надела одежду, которую Элис разложила для меня на кровати — рубашка цвета хаки, кажется из шёлка, и коричневые льняные шорты. Мне было стыдно, что мои новые вещи были намного лучше всего того, что я оставила в грузовике. Я была счастлива сделать что-то с моими волосами; гостиничные шампуни были неподвели, и мои волосы снова заблестели. Я не торопясь, высушила их феном, делая их идеально прямыми. У меня было чувство, что у нас сегодня не очень много дел. При более близком осмотре в зеркале я увидела проявляющуюся тень над моей бровью. Прекрасно!
Когда я, наконец, появилась в общей комнате, то из-под плотных занавесок уже бил яркий свет. Элис и Джаспер сидели на диване, терпеливо смотря в телевизор. На столе опять откуда ни возьмись появилась еда.
— Поешь, — сказала Элис, решительно указывая на стол. Я покорно села на пол и поела, не обращая внимания на еду. Мне не нравилось выражение их лиц. Они были слишком спокойными. Они пристально смотрели телевизор, притом, что показывали рекламу. Я отодвинула поднос, почувствовав что-то неладное. Элис смотрела теперь вниз на поднос раздосадованным взглядом.
— Что случилось, Элис?
— Ничего, она смотрела на меня невинными, честными глазами, но почему-то я им не верила.
— Хорошо, что мы будем делать теперь?
— Мы ждем звонка Карлайла.
— Разве он уже не должен был позвонить?
Глаза Элис метнулись к лежащему на черной кожаной сумке сотовому, и я поняла, что ответ положительный.
— Что это может означать? — мой голос дрожал, и я пыталась это подавить. — Почему он не звонит?
— Возможно, пока ему нечего нам сообщить, — не очень уверенно ответила Элис, и мне стало трудно дышать.
— Белла, — подозрительно спокойным голосом начал Джаспер, — тебе не о чем беспокоиться. Здесь ты в полной безопасности.
— Ты думаешь, я об этом беспокоюсь? — спросила я с сомнением.
— Тогда чего ты боишься? — удивленно спросил он.
Значит, Джаспер знает, что я чувствую, но не знает причин.
— Разве ты не слышал, что сказал Лоран? — прошептала я, но они, конечно же, меня услышали. — Он сказал, что Джеймс смертельно опасен. Что, если всё пошло не так, и они разделятся? Если что-то случится с Карлайлом, Эмметтом или Эдвардом… — я задыхалась.
— Если Виктория причинит зло Эсми, — мой голос сорвался, и было похоже, что у меня начинается истерика, — разве я смогу с этим жить? Ни одному из вас не стоило рисковать…'
— Белла, Белла, остановись, — он перебил меня и быстро заговорил. — Ты совершенно не о том беспокоишься! Никому из нас опасность не угрожает. Право же, не стоит создавать проблем там, где их нет! Слушай меня, — поскольку я отвела взгляд. — Знаешь, наша семья очень сильная, и единственное, чего мы боимся — потерять тебя.
— Но зачем вам… — снова начала я. На этот раз меня остановила Элис, прикоснувшись к моей щеке своими холодными пальцами.
— Эдвард был один почти сто лет. Теперь он нашел тебя, и наша семья стала целой. Ты думаешь, кто-нибудь из нас сможет смотреть ему в глаза в течение следующей сотни лет, если он потеряет тебя?
Я немного успокоилась, пока смотрела в её тёмные глаза. Хотя в присутствии Джаспера, памятуя о его способностях, нельзя доверять собственным чувствам.
Глава 25 (дополнительная)
Эмметт и медведь
Я была удивлена, обнаружив странное родство, проявившееся между мной и Эмметтом, учитывая то, что раньше я боялась его больше, чем кого-либо. Наверное, это было связано с нашим выбором присоединиться к семье; нас полюбили и мы ответили взаимностью еще будучи людьми, хотя у него этот период длился меньше. Только Эмметт помнил то ощущение и по-настоящему понимал, каким чудом является для меня Эдвард.
Мы говорили об этом в один из вечеров, развалившись на диванах в холле. Эмметт делился со мной воспоминаниями, которые были лучше любых сказок, в то время как Эдвард пытался сосредоточиться на кулинарной передаче — он считал, что должен научиться готовить, но без обычного человеческого
