Фракс на глазах худеет.
— Ну уж в это она ни за что не поверит!
Я делал все, чтобы примирить Гурда со стряпухой. Ни он, ни я не могли без нее жить.
Я был страшно доволен тем, как завершились события. По большому счету все получилось как нельзя лучше. Я сделал доброе дело, найдя для Лисутариды кулон, волшебница мне безмерно благодарна. Заместитель консула Цицерий снова выступает на моей стороне. Единственной нерешенной проблемой оставались обвинения в трусости, якобы проявленной мною семнадцать лет назад. Интересно, будет ли профессор Тоарий настаивать на этой клевете после того, как я вывел его сыночка на чистую воду? Ведь этим обвинением он хотел положить конец моему расследованию, но теперь, когда о поведении сына стало известно всем, он, возможно, от своих слов откажется. Наркоманы — беда нашего города. Ради удовлетворения своей страсти они готовы украсть все — от жалких пяти гуранов и до самого ценного предмета во всем городе.
Краем глаза я следил за соседним столом. Там юный Моксалан в окружении заинтересованных зрителей трудился над листком бумаги. Парень подсчитывал, сколько смертей явилось прямым результатом последнего расследования Фракса. Ведь в городе были и другие смерти, которые на указанного Фракса повесить было невозможно.
Дверь распахнулась, и в таверну вступила Макри. Не говоря ни слова, она швырнула на пол свою сумку, стянула через голову тунику и бросила ее к стене. Оставшись в кольчужном бикини, моя подруга вскинула обе руки к потолку и с триумфальным видом принялась маршировать по залу. Ничего подобного мне раньше видеть не доводилось. Наверное, она выкидывала подобные штучки в свою бытность гладиатором, порешив очередного противника.
Макри прошагала по всему периметру зала со вскинутыми руками. На ее лице сияла широченная улыбка. Посетители, даже не понимая, в чем дело, принялись аплодировать.
— Макри, — наконец завила она, — первая спица в колеснице, когда дело доходит до экзаменов!
— Сдала?
— Ты спрашиваешь, сдала ли я экзамен? Слово «сдала» не отражает моих достижений. Я подняла образование на новый уровень! Никогда никто не проходил экзамен с таким блеском. Студенты онемели от восторга, а когда я закончила спич, все как один поднялись на ноги и устроили мне овацию.
Гурд радостно осклабился, а Дандильон, которая все еще торчала в «Секире мщения», притащила моей подруге кружку пива отпраздновать грандиозный успех.
— Отличная работа, я не сомневался, что все пройдет как нельзя лучше!
— Это был настоящий триумф, — продолжала кипеть восторгом Макри. — Даже профессор Тоарий не смог произнести ни единого слова критики. Я же говорю тебе, что была просто великолепна. И это после бессонной ночи. Ведь я до утра танцевала на балу, который стал главным событием светского сезона. Лисутариду засыпали комплиментами. Утром прямиком из ее дома я отправилась в Колледж и сдала экзамен. В последний год обучения я вступаю лучшим учеником из всего класса. Да, кстати, о поведении Бария каким-то образом узнали все, и в краже меня никто не подозревает.
Одним словом, прекрасный день. И он может стать еще лучше. Моксалан был готов выступить с заявлением.
— С помощью моих добровольных аудиторов, — произнес он, — я объявляю, что окончательное число покойников, связанных с последним расследованием присутствующего здесь Фракса, значительно превысило все первоначальные ожидания, и скрупулезный подсчет говорит о том, что всего оказалось шестьдесят три усопших!
По залу прокатился стон разочарования. Никто не рассчитывал, что жмуриков окажется так много.
— Итак, на цифру шестьдесят три не ставил никто. Переходим к установлению ближайшего к ней числа. Соотношение ставки и выигрыша в этом случае, как вы понимает, несколько снижается. Кто ставил на шестьдесят два? Никто? Шестьдесят один? Шестьдесят?
— Я! — заорала Макри, вскакивая из-за стола. — Я ставила на шестьдесят! — добавила она и принялась рыться в сумке, чтобы достать квиток.
— Не нравится мне это, — заявил сапожник Паракс. — Она имела доступ к закрытой информации.
Все взоры обратились на меня, что было, мягко говоря, возмутительно.
— Никакой информации от меня Макри не получала, поскольку я делал все, чтобы оставаться как можно дальше от этого, с позволения сказать, состязания. Я считал и считаю его проявлением крайне дурного вкуса. Вы все вызываете у меня отвращение, и я глубоко сожалею, что вообще с вами знаком.
Бросив им в физиономии эти обличительные слова, я удалился. Удалился с достоинством и двумя кружками пива.
Через некоторое время в моем кабинете появилась Макри. Судя по восторженному виду, она все еще никак не могла прийти в себя после своего триумфа.
Моя подруга уселась за стол, вывалила из сумки деньги и принялась раскладывать их на три равные кучки для себя, меня и Лисутариды.
— Двадцать к одному. Совсем неплохо. Мы потеряли довольно много на первых ставках, но все равно оказались в большом выигрыше. Мне теперь есть чем платить за учебу в будущем году. Это была отличная ставка, Фракс! Ты назвал цифру шестьдесят и не ошибся.
— В этих делах я остер, как ухо эльфа. Да, кстати, зачем ты соврала Лисутариде, что меня можно не приглашать на бал, поскольку я якобы терпеть не могу подобных мероприятий?
— Кто тебе сказал? — вскинула на меня взгляд Макри.
— Интуиция сыщика.
— Твоя интуиция тебя обманула. Но не огорчайся. Сгребай эту кучу бабок. Думаю, что теперь ты будешь чувствовать себя значительно лучше.
