– А он тут и не нужен! Ведь торт повсюду: на севере и на юге, на востоке и на западе – куда ни посмотришь. Ой, тут слишком много ликера! Послушай, а мы не опьянеем? Ай! Дождь пошел… Дай-ка попробую… Да это вовсе не вода, а марсала, вино! На помощь, тону! Ах нет, мне только показалось! Мы идем сейчас по бисквиту, но, честно говоря, я бы предпочла миндальное тесто – оно более надежное.
Паоло упрямо работал совком и мысленно составлял перечень материалов, которые встречались на пути: «Малиновое варенье, изюм, взбитые сливки, крем, фисташковое мороженое…»
Вдруг он замер и схватил Риту за руку.
– Погаси фонарик! – шепотом приказал он.
– В самом деле, и без него стало светло… А почему?
– Тихо! Смотри!
Лучик света проник в галерею из только что проделанного отверстия. Рита заглянула в дыру и увидела пещеру. Посреди нее сидел какой-то человек и при свете электрического фонарика, вставленного в засахаренный апельсин, что-то торопливо писал на листах бумаги, лежащих у него на коленях.
– Так ведь это Джепетто! – прошептала Рита.
– Ну да, а ты – Фея с голубыми волосами… Не болтай чепуху. И дай мне подумать.
Минуты две Паоло и Рита молча по очереди заглядывали в пещеру.
– Ну как, придумал что-нибудь?
– Нет еще.
– Скажи хоть, что ты хочешь придумать. И я тоже стану думать. Просто так ждать очень скучно.
– Ладно, так и быть – назовем его пока синьором Джепетто, просто чтобы как-то назвать, – ответил Паоло. – Но кто же он такой на самом деле? Что он здесь делает, внутри торта? И как сюда попал?
– Не знаю. Может быть, так же, как мы. А потом, видишь, он что-то пишет! Наверное, он писатель. Или журналист.
– Ну вот, теперь тебе есть о чем думать. Но помолчи, а то он заметит нас.
Рита притихла и принялась лизать стены из мороженого. Но вдруг тишину нарушил собачий лай. Это было так неожиданно, словно взорвалась бомба.
– Зорро! – воскликнула Рита. – Он нашел наши следы и прибежал за нами!
– И теперь все пропало! – огорчился Паоло. Он тоже, к сожалению, произнес это слишком громко: от волнения он даже забыл про осторожность. Зорро с радостным лаем бросился к детям. Паоло снова взглянул в пещеру, да так и обмер: загадочный синьор Джепетто вскочил на ноги и испуганно озирался по сторонам.
– Тихо, Зорро, замолчи! – шепотом приказал Паоло.
Собака успокоилась, повиливая хвостом.
– Синьор Джепетто услышал нас, – сообщил Паоло. – Он осматривает свое убежище, прослушивает стены…
– Мне думается, сейчас самое подходящее время, чтобы удрать…
– Подожди. Я хочу узнать…
– Опять узнать!… Вот он узнает, что мы здесь, тогда уже будет поздно…
– Тише! Он идет сюда!
Таинственный обитатель торта, обследуя стены пещеры, подошел как раз к тому месту, где несколько минут назад Паоло прорыл окно. Мальчик рассмотрел синьора вблизи. Это был человек почти старый, почти лысый, почти кривой – все в нем было «почти», кроме очков. Они были не «почти огромные», а просто огромные – каждое стекло примерно толщиной с палец, и за ними блестели очень подвижные и очень черные глаза. Человек был одет в какой-то длинный темный балахон – нечто среднее между спецовкой грузчика и фартуком мясника. Из-под расстегнутого воротничка выглядывал косой обрывок галстука.
– Бежим, Паоло!
Но Паоло будто пригвоздило к окошку. Он не шелохнулся даже тогда, когда синьор Джепетто увидел его. Две пары глаз, находясь по разные стороны стены – а она была, как мы знаем, из фисташкового мороженого, – строго смотрели друг на друга. У Паоло душа ушла в пятки, но он не сдвинулся с места. А загадочный синьор Джепетто, похоже, ничуть не испугался; он только что-то сердито крикнул:
– Скуак скуок карапак пик!
Так примерно звучало то, что он произнес. Возглас старика поразил Паоло и Риту. Ну конечно, Зорро тотчас же вскочил и принялся лаять.
– Брик брок караброк пок! – прокричал старик и принялся обеими руками расширять отверстие. В одно мгновение он проделал большое окно и высунулся в него, продолжая кричать на непонятном языке.
– Бежим! – завопил Паоло и попятился назад, не спуская глаз со старика, появившегося в проеме зеленоватой стены и освещенного фонариком Риты.
И тут мальчику показалось, что за толстыми стеклами очков, а затем и на всем лице старика он увидел улыбку… Но размышлять над этим было некогда, и в ту же минуту дети пустились наутек. Они неслись по длинной галерее, увязая в креме, скользя в лужах ликера, чуть не утопая в болотах из мармелада, натыкаясь на стены из бисквита и слоеного теста.
Наконец вдали появился какой-то свет… Вон там внизу… Была уже ночь, но все прожекторы были зажжены и направлены на торт… Паоло торопливо стал разбирать заложенный цукатом выход из торта… Потом швырнул далеко вниз фонарик и закричал:
