ОЧЕНЬ ЖАРКИЙ ДЕНЬ

—  Макс, ты меня слышишь? — спрашиваю я.

—  Да, дорогая, — отвечает мне спокойный голос.

—  Господи! Как ты? Что с тобой? — нервно спрашиваю я.

—   Всё хорошо, не волнуйся, — отвечает Макс. — Думаю, я смогу отстоять своё доброе имя в суде.

—  Что я могу сделать? — спрашиваю я.

—   Мадлен, дорогая, ни во что не вмешивайся, — просит он, — не вздумай им противостоять!

Я соглашаюсь. Мне противостоять врагу, действительно, бессмысленно.

—   Макс, прости меня за мои злые слова, мою глупость! — прошу я. — Знаешь, я прервала трансляцию. Надеюсь, это хоть как-то искупит мою вину!

Из моих глаз текут слезы. Если бы я знала, что все так обер­нется. Какая я дура! Трудно поверить, что сейчас речь идет о жизни и смерти моего возлюбленного. Я бы умерла за него!

—   Всё хорошо, дорогая, твой поступок неоценим. Это ис­тинный подвиг! — ласково говорит он. — И не придавай зна­чения нашей любовной ссоре. До скорого.

На этом связь закончена. Как он невозмутим! Какое му­жество! Он понимает, что находится на грани, между жизнью и смертью, и при этом такое спокойствие.

А что мне делать? Ждать? Нет, это пытка. Я должна знать, что задумали эти ублюдки! Какие у них планы? Думаю, они скоро вспомнят про телевидение. Ничего, я им сама напом­ню. Мое счастье, что они сразу не учли телевидение. Глупцы!

Я, Мадлен Ренар, вхожу в здание Тюильри. Я хозяйка те­лецентра, меня все знают. Охранники расступаются передо мной. Я замечаю своё отражение в зеркалах. Белый прита­ленный пиджак с очень глубоким, почти до талии, треуголь­ным вырезом. Прямые белые брюки. Туфли на высоком каб­луке. Стриженные под каре слегка вьющиеся светлые воло­сы. А главное, уверенный взгляд.

—  Мадам Ренар, чем обязаны? — интересуется один из них.

Кажется, это Тальен. Сейчас бы и придушила.

—   Мадам очаровательна! — восклицает другой.

Колло д'Эрбуа. Тоже противная рожа. К чёрту твои комп­лименты!

Я не дожидаясь приглашения, сажусь в кресло. Откинув­шись поудобнее, и закинув ногу на ногу, я внимательно ог­лядываю присутствующих.

—    Как нехорошо, что вы забыли обо мне, — говорю я с надменной улыбкой.

Мужчины удивленно переглядываются.

—   Телевидение несёт информацию на­роду, — говорю я. — Если о вашем пред­приятии ничего не будет сказано, это так и останется тихой разборкой.

—   Что вы хотите? — нервно спрашива­ет Тальен.

—  Деньги, — коротко отвечаю я.

—  Деньги? — переспрашивает кто-то.

А-а, это Фуше. Отставной монах. Помню, ты меня ещё в Аррасе раздражал.

—  Да, — легонько киваю я. — И не мелочитесь.

—  А вы не боитесь, красотка, — вмешивается еще кто-то, — что мы можем устранить вас...

—   Лазар Карно, милашка! — восклицаю я. — Как нехоро­шо. Когда-то в Аррасе ты говорил мне другие слова.

Я смеюсь.

—    Вы не сможете снять защиту с моих приборов, — отве­чаю я Лазару, — у меня свои женские секреты.

—    Мне кажется, мадам, что вы хотите спасти Робеспье­ра, — вмешивается Тальен.

—    Глупости! — прерываю я. — Хоть он и любил меня, я была равнодушна!

Они верят мне. Я олицетворение женщины, любящей только себя, бриллианты и деньги. Я из разряда ледяных кра­савиц, позволяющих только любить себя.

Ах, вот ещё выдумал, идиот! Да Макс посмелее тебя! Ты, самовлюбленный импотент!

—   Робеспьер будет казнен! — пламенно восклицает Таль­ен. — Он не дождется трибунала! Мы представим его мятеж­ником! На казни народ всё и узнает! К черту ваше телевиде­ние!

Кретин. Это из-за свой шлюхи-невесты ты тут выступаешь. Влюбленный рогоносец. Подлецы, они боятся Макса! Зна­ют, что в суде он сможет за себя постоять. Он разобьет их до­воды за минуту выступления.

—   Как хотите, — ледяным голосом произношу я. — Но без официального объявления в средствах массовой информа­ции ваш переворот будет выглядеть как рецидивистская вы­ходка.

Я спокойно поднимаюсь с кресла и медленной походкой от бедра направляюсь к выходу.

—   Постойте! Сколько вы хотите? — спрашивает Колло.

—   Три миллиона, — отвечаю я. — Иначе о вас, в лучшем случае, напишет пара газет. Но если телевидение будет мол­чать, этому не придадут значения. Я отозвала моих тележур­налистов. Они игнорируют ваше восстание. По всем каналам идут развлекательные шоу.

—   Завтра утром вы получите деньги на свой счет, — обе­щает Фуше.

—   Значит, завтра и поговорим, — улыбаюсь я.

Я покидаю Тюильри. Возвращаюсь на Телецентр. Я очень устала. Этот диалог потребовал столько сил. Как тяжело было унять чувства. Улыбаться трусливым подлецам, желая расцарапать им рожи.

Я, Светлана Лемус, села на корточки перед Мадлен. Бед­няжка, как мне её жаль. Она сидит, поставив локти на коле­ни, обхватив голову руками. Её плечи трясутся от тихих ры­даний. Трудно поверить, что минуту назад Мадлен гордо сто­яла перед врагами и смело выдвигала свои условия. Да, ей тяжело это далось.

Я глажу Мадлен по руке.

—   У меня идея, — говорю я. — Тереза Кабаррюс. У меня есть доступ к компу Макса. Там всё коды тюрьмы Консьер­жи, включая камеры заключенных. Можно пробраться туда и вытащить Терезу. Посмотрим, что скажет Тальен, когда его любимая будет у нас в плену.

Мадлен кивает.

—  Надо попробовать, — говорит она. — Но это опасно.

—  Не думаю, — возражаю я. — Если знаешь коды и тайные ходы, то это легкая прогулка. Там живых охранников нет.

Я достаю свой карманный комп. Несколько секунд У меня занимает, чтобы переписать информацию. Я проверяю. На экране появляется план Консьержи, я отмечаю камеру Терезы. А список кодов? Вот он. Не забыла.

Мы договариваемся с Мадлен, где она должна меня встретить. Я сажусь в машину. Что ж, испытаем судьбу. Мне страшно, я как будто во сне. Тяжело поверить в реальность происходящего.

Я, Светлана Лемус, у Консьержи, с тыльной стороны это­го мрачного здания. Безлюдная парижская улочка. Тут есть потайной вход. Я достаю из кармана шорт мой комп. Следую по пути, что указан на экране. Вот, здесь. Как войти? Высве­чивается ответ. Я нажимаю на указанные кирпичики в нуж­ном порядке и делаю шаг вперед. Да, я прошла сквозь стену. Невероятно! Интересно, знает ли кто-нибудь об этом потай­ ном ходе? Его сделали совсем недавно по приказу Макса. Секретность была полная.

Я надеваю очки ночного видения. Предо мной вырисовы­ваются коридоры. Куда теперь? Я следую за указателем на эк­ране. Смешно, чувствую себя персонажем компьютерной игры. Вот проход, перекрытый лазерными лучами. Я подхо­жу к кнопкам на стене, набираю код, указанный на экране моего прибора.

Лучи не исчезают. Да, так задумано. Если я не ошиблась, я смогу пройти. А если ошиблась... Я закрываю глаза и делаю шаг вперед. Удачно!

Опять коридоры, двери, лестницы. Слава Богу, уже ско­ро. Сколько времени я тут блуждаю? Полчаса.

А вот и камера Терезы. Она сидит за столиком, смотрит на экран телевизора. Выбрала себе какую-то глупую мелодраму. Тереза не видит меня. Она не может видеть ничего, что нахо­дится за лазерными лучами, служащими решеткой камеры.

Я отключаю их, вхожу в камеру. Мне стала нравиться эта игра.