лица пропавшего, запечатленное камерой, сможет натолкнуть его на какую-нибудь полезную мысль. Он сидел в сторонке и внимательно листал магнитный альбом, двигая над ним крупной лупой в медной оправе, которая пускала солнечный зайчик на стены и потолок.
– Есть у вашего мужа явные враги, люди, о которых вы могли бы знать? – спросил Пилипенко. – Что- нибудь, связанное с его бизнесом…
Светлана Викторовна (именно так она представилась и предлагала себя называть, хотя было ей явно до тридцати, а выглядела она еще моложе, просто девчонкой, поэтому Жаров мысленно именовал ее по рангу – Светка) солидно пожевала губами и вскинула глаза к потолку.
– Мне ничего не известно о делах моего супруга. Он зарабатывает деньги, а проблемы бизнеса меня не интересуют.
Это был вполне типичный, банальный стиль, весьма меж жен бизнесменов распространенный – недалекое эхо девяностых, когда бизнесмен стопроцентно значило бандит.
– Здоровье вашего супруга в порядке? – с участием поинтересовался Минин, оторвавшись от альбома.
– Совершенно. Яхтсмен, спортсмен…
– А душевное?
– Что вы имеете в виду?
– Поймите меня правильно, – сказал Минин. – На некоторых фото у него довольно странное лицо. Будто о чем-то напряженно думает, когда все вокруг веселятся.
Жаров видел через плечо эксперта, что многие фотографии представляли собой типичную любительскую съемку застолий. Меж пьяных беззаботных лиц Шурупов порой выглядел человеком, который находится в комнате по какой-то служебной надобности. Вдруг ему показалось, что он узнал на групповой фотографии одно лицо… Нет, невозможно. Лицо мелькнуло так быстро под толстыми пальцами Минина, что Жаров не успел осмыслить нелепости его присутствия здесь и теперь, к тому же резкий, подчеркнуто официальный голос Шуруповой отвлек его:
– Сергей Александрович не наблюдался у психиатра, если вы об этом хотели спросить, – сказала она Минину.
Тот встал и, волоча за собой стул, подошел к Шуруповой.
– Я бы попросил вас расположить эти фотографии в хронологическом порядке, – проговорил он и, догадавшись, что женщина не совсем его понимает, добавил: – По времени. Какие фотки был сделаны раньше, какие позже. Если помните, конечно.
Пока Минин и Шурупова сидели рядом, склонившись над альбомом и шелестя листами прозрачной пленки, словно гости на скучной вечеринке, все остальные молча смотрели в их сторону, ожидая результата эксперимента, смысл которого был никому не понятен.
Жарову было ясно, что супруга Шурупова – Светка эта – женщина недалекая, хотя и пытается держать марку солидной дамы.
Минин вдруг ткнул пальцем в альбом.
– Когда была сделана эта фотография?
– Где-то зимой, а что?
– Я хочу понять, – ответил Минин, – в какой момент с вашим мужем произошла перемена.
– Да о чем это вы?
– Посмотрите. Вот человек как человек. Все улыбаются и он – тоже. И так на всех фотографиях в начале альбома, если расположить хроно… То есть, по времени. Нынешней зимой, месяцев пять назад, с ним что-то случилось, возможно, неприятности, связанные с работой. И выражение лица изменилось. Разве вы не заметили перемены?
– Нет! – с раздражением ответила Шурупова. – И вообще… Какое отношение все это имеет к тому, что человек исчез? Вы просто найдите его и все.
– Об этом можете не беспокоиться, – сказал Пилипенко с ледяной твердостью. – Мы его непременно найдем. А к вам пока только одна просьба: оставьте нам этот альбом.
– Ну, разумеется, – пожала плечами Шурупова, а Жаров меж тем отлип от подоконника, подошел к столу и взял альбом в руки.
Пролистав немого назад, он дошел до той страницы, которая смутила его. Это было корпоративное фото. Группа улыбающихся мужчин и женщин расположилась вокруг массивного стола, вероятно, в кабинете директора фирмы, Шурупова.
– Невероятно! – воскликнул Жаров. – Вот эта девушка… Именно она первой влезла на яхту. Груздева!
Жаров ткнул пальцем в это красивое, беспечно улыбающееся лицо.
Пилипенко тотчас завладел альбомом.
– Груздева, – сказал он, обращаясь к жене пропавшего. – Вы знаете это девушку?
Шурупова взяла в руки альбом и посмотрела на фото.
– Впервые ее вижу. То есть, я, конечно, не раз видела это фотку, но не обратила внимания. Возможно, одна из сотрудниц фирмы моего супруга. У меня вообще, плохая память на лица.
Женщина порылась в сумочке, достала маленький пластиковый пенал с валидолом и будничным жестом задвинула таблетку под язык. Что-то на самом деле столь взволновало ее, или же этот валидол был кодом некой значимости, подобно тому, как иные люди носят очки с простыми стеклами?
– У вас в кабинете слишком душно, а я еще не прошла акклиматизацию после Одессы, – пояснила она.
Когда Шурупова ушла, Пилипенко медленно пролистал альбом с начала до конца. Клюев и Минин тоже смотрели. Все трое сдвинули плечи, словно в шеренге, а Жаров стоял напротив, видя перевернутый мир фотографий.
– Вот, опять она, – Пилипенко постучал пальцем по станице.
– Угу, – промычал Минин.
Еще через две страницы и он воскликнул:
– И еще раз!
Всего в альбоме насчиталось четыре фотографии Груздевой. Судя по всему, эта девушка действительно работала на фирме Шурупова.
– Мне почему-то уже давно казалось, – проговорил Жаров, – что наш человек был среди тех пловцов, которые первыми обнаружили яхту.
– Неужто интуиция? – спросил Пилипенко.
– Нет. Это у тебя интуиция. Мой незыблемый принцип таков: законы детективного жанра столь сильны, что действуют и в жизни. Не мог автор затратить столько усилий на какого-то курортника, если этот персонаж не причастен к делу.
– Ну что ж! – сказал Пилипенко. – Груздева живет в гостинице «Крым». Журналист, конечно же, поедет со мной?
– Если позволишь.
– Знамо дело. Разве ты хоть раз упустил возможность полюбоваться на красивую девушку?
Милицейский «Жигуленок» ехал от управления до гостиницы минут семь, поскольку на Платановой была пробка: троллейбусы встали один за другим, что, как и чистенькие, беленькие девчонки с лотками на каждом углу, также было признаком начала курортного сезона.
За это время друзья успели выработать стратегию разговора с Груздевой. Предварительный звонок ей сделал именно Жаров, поскольку он был как бы ее знакомым, хоть и имел какое-то невразумительное отношение к милиции. Голос Татьяны звучал недовольно и подавлено: казалось, ей крайне нежелательна была эта встреча. Во всяком случае, выяснилось, что она сейчас в гостинице.
Пилипенко о чем-то напряженно думал, затем высказал результат:
– Мне тоже с самого начала казалась странной одна деталь. Гостиница рядом с Массандровским пляжем. Курортники обычно туда и ходят. Почему Груздева купалась в Ореанде?
– Я и говорю, – ответил Жаров. – Она должна была встретить яхту.
По обстановке в номере сразу стало ясно, что девушка решила уехать. На кровати лежала раскрытая
