Такого ответа он никак не ожидал. Эта прелестная вдова с ребенком определенно ставила его в тупик. Он помешкал перед дверью.
— Я нарублю вам дров утром, — и, погрозив пальцем, добавил: — И больше не впускайте сегодня незнакомцев.
Она улыбнулась, и у Слэйда голова пошла кругом. Видно, он здорово устал от долгой езды.
И все же, зачем судьба привела его сюда?..
Эмили проснулась засветло с ощущением, что сегодня что-то не так, как всегда. И сразу вспомнила: в амбаре у нее мужчина. Высоченный, с темно-каштановыми волосами, глазами невероятной голубизны и голосом, который действовал на нее, как бренди, который она как-то попробовала. Она почувствовала быстрый и сильный толчок в животе и, улыбаясь, провела по нему рукой. Ей впервые за долгие месяцы удалось выспаться. Не оттого ли, что в амбаре Слэйд Коулберн?
Когда это было, чтобы она чувствовала себя как за каменной стеной в присутствии мужчины?
Когда был жив отец, ответил внутренний голос.
Ранчо «Две белые отметины» принадлежало ее отцу, а тому досталось от его отца. Они перебрались сюда с Питом почти сразу после свадьбы. Через несколько месяцев она поняла, что Пит Лоуренс женился, потому что ему нужна была нянька. Эмили хотелось подарить отцу внуков, о которых тот всегда мечтал, но она явно ошиблась в выборе мужа.
Она вновь почувствовала толчок. Некогда ей предаваться печали, надо готовиться к появлению ребенка. Если возникнут осложнения или ей окажется не по силам управляться с ранчо, придется его продать. Другого выхода нет.
Эмили натянула брюки, просторную красную рубаху, сшитую своими руками, и пошла в комнату сына. Наклонившись над ним, она тихо произнесла:
— Я иду в амбар поговорить с мистером Коулберном. Но скоро вернусь.
— И я с тобой, — сонно пробормотал он.
— Не сейчас. Поспи еще немного. — Она поцеловала его и пошла вниз.
Пальто, верой и правдой прослужившее ей шесть зим, никак не сходилось на животе. Ничего, еще три недельки — и можно будет снова увидеть свои ноги. Натянув ботинки, которые немного жали, она вышла, и в тот же миг ее ослепил сверкающий на солнце снег. Прикрыв рукой глаза, Эмили успела заметить, что сосед уже проложил дорожку. Все было белым, чистым, умиротворенным. У нее всегда возникало такое ощущение на ранчо зимой. Ей нравилась зима в Монтане, даже больше, чем весна.
Ветви лиственницы качнулись под тяжестью снега, когда она осторожно прошла мимо сарая и направилась к амбару.
Отрыв дверь, она вошла. Эмили нравилось, как здесь пахло, — сеном, лошадьми, сырой землей. Солнечные лучи струились сквозь узорчатые от мороза окна под крышей. До нее доносилось только фырканье лошадей, пока она не расслышала приглушенный звук в дальнем конце амбара. Она сразу поняла, что эго.
Проходя мимо пустого денника, она заметила два аккуратно сложенных одеяла.
Эмили покормила лошадей, любовно потрепала их, осторожно открыла ворота, ведущие в загон для скота, и пошла по цементной дорожке в другой конец амбара.
Слэйд не заметил ее, увлеченный колкой дров, но, видно, что-то почувствовал, потому что остановился и глянул через плечо.
— Доброе утро.
— И вам доброе утро. Я же сказала, вы ничего мне не должны.
— Слышал. Но я воспринимаю великодушные поступки всерьез. — Он бросил взгляд на ее распахнутое пальто. — Вам не надо бы выходить. На улице градусов двадцать.
— Животных надо кормить даже при температуре ниже нуля.
Он пристально взглянул ей в глаза.
— Вы намерены сами управляться по хозяйству?
— Пока не решила. Боюсь, придется продать ранчо.
Агент по недвижимости уже побывал у нее несколько месяцев назад и оставил свою визитку.
Слэйд хмыкнул, но промолчал.
— Не откажетесь позавтракать? — спросила она. — Думаю, Марк уже встал. Ему хотелось прийти сюда со мной и посмотреть, что вы делаете.
— Сколько ему?
— Скоро будет семь.
Слэйд рассмеялся.
— Я не возражаю. Пусть смотрит, если хочется.
Пит предпочитал, чтобы Марка не было поблизости, уверяя, что от него одно беспокойство и он только путается под ногами.
— Вам часто доводилось общаться с детьми? — поинтересовалась она.
— Разве что в детстве. — Он не стал развивать тему.
По загону пронесся резкий порыв ветра. Эмили зябко потерла руки.
— Так я приготовлю завтрак и на вас?
— Ладно, но в этом случае, думаю, мне придется посмотреть, что бы еще для вас сделать.
Глаза у него смеялись, и она улыбнулась. Когда последний раз ее поддразнивал мужчина? У Пита в характере этого не было. Она направилась к дому. Марк уже ждал ее и закидал вопросами: не замерз ли мистер Коулберн в амбаре и останется ли он, умеет ли он ездить на лошади, и так далее. Она сказала, пусть сам спросит у мистера Коулберна. Вот тогда и станет ясно, насколько тот терпелив.
К приходу Слэйда она приготовила яичницу, поджарила бекон и подогрела в духовке домашний хлеб.
— Вкусно пахнет, — заметил он, повесив шляпу на крючок у двери и сняв куртку.
Собираясь разложить по тарелкам яичницу, Эмили взглянула на него, и ее рука замерла в воздухе. На нем была синяя рубашка в клеточку и джинсы, тесно облегавшие мускулистые бедра. Он был широкоплеч и выглядел очень по-мужски: приятное смуглое лицо, темные волосы, тонкие черты лица. Бесспорно, Слэйд был силен физически.
Марк принялся докучать ему своими вопросами, но Слэйда, похоже, это не донимало. Он отвечал «нет», «может быть» и «да» и, выдвигая стул, глянул на Эмили.
— Сдается мне, вам надо кое-что подремонтировать — дом и амбар нужно подготовить к зиме.
— Я же сказала, мне нечем платить.
Она поставила перед ним тарелку. Сердце вдруг учащенно забилось в груди.
— Я уже говорил — крова и стола будет довольно. Я бы мог выполнять то, что потруднее. Вы ведь не сможете заниматься этим до родов.
Поставив тарелку перед Марком, она села напротив Слэйда.
— Давайте помолимся.
Слэйд слегка пожал плечами. Прочитав краткую благодарственную молитву, Эмили обратилась к Марку:
— Поторапливайся, а то опоздаешь на автобус.
— Можете проверить мои рекомендации, прежде чем принимать решение, — настаивал Слэйд.
— Трудно найти работу? — спросила Эмили.
— Да, если не знаешь, надолго ли сможешь задержаться на одном месте.
Значит, он бродяжничает.
— Ладно, провожу Марка и позвоню.
Она проводила Марка до остановки и, возвращаясь по занесенной снегом дороге, услышала стук топора. Похоже, Слэйд решил нарубить ей гору дров. Она невольно улыбнулась: это как раз неплохо — после родов ей не удастся оставить малыша одного ни на минуту.
Дома она замесила тесто и, пока оно поднималось, позвонила, чтобы проверить рекомендации Слэйда. Все три нанимателя подтвердили: Слэйд Коулберн — надежный, заслуживающий доверия человек и доводит начатое до конца.
Но потом срывается и едет дальше, подумала Эмили.
