в буквальном смысле оказаться потерянной навеки».
Креститесь самостоятельно у себя дома! Новый продукт содержит видеозапись формального обряда крещения и святую воду, освященную настоящим священником. Одобрено Всемирной Церковью Христовой. $199.95. Возврат денег гарантируется.
Гастон, свободный шимпанзе, в настоящее время сотрудничающий с Йоркским институтом приматологии, в эксклюзивном интервью, данном на американском языке жестов для передачи «Шестьдесят минут» компании Си-би-эс, заявил, что он «знает Бога» и ожидает для себя «жизни после смерти».
ГЛАВА 44
Питер сидел за пультом управления компьютером. Саркар, взгромоздясь на высокий табурет рядом с ним, поигрывал тремя разными магнитокартами — синей, красной и зеленой, каждая из которых была помечена названием одного из двойников.
Питер отправил послание, созывающее их, и вскоре все трое подключились к Саркарову компьютеру, а синтезатор голоса озвучил их слова.
— Саркар находится рядом со мной, — произнес Питер в микрофон.
— Привет, Саркар.
— Алло, Саркар.
— Как дела, Саркар?
— Мы с ним, — сказал Питер, — только что наблюдали, как умерли копии каждого из вас.
— Что ты сказал? — спросил один из двойников. Остальные два молчали.
— Саркар создал компьютерный вирус, который будет разыскивать и уничтожать записи моих нейронных сетей. Мы опробовали его, он работает. У нас есть три отдельных штамма этого вируса — по одному для уничтожения каждого из вас.
— Ты должен знать, — сказал голос из динамика, — что мы теперь находимся на воле во всемирной компьютерной сети.
— Нам это известно, — подтвердил Саркар.
— Мы готовы выпустить в сеть все три вируса, — пригрозил Питер.
— Распространение компьютерных вирусов является преступлением, — отозвался синтезированный голос. — Черт, даже написание компьютерного вируса является преступлением.
— Пусть так, — не стал возражать Питер. — Но мы все равно собираемся их выпустить.
— Не делайте этого, — попросил голос.
— Мы это сделаем, — сказал Питер. — Если только…
— Что если?
— Если только виновный двойник сам признается. В этом случае мы выпустим лишь один вирус, нацеленный именно на него.
— Где гарантия, что вы не выпустите все три штамма после того, как удовлетворите свое любопытство и узнаете, кто виновен?
— Я обещаю этого не делать, — сказал Питер.
— Поклянись, — потребовал голос.
— Клянусь, — Питер решил не спорить.
— Поклянись перед Богом жизнью нашей матери.
Тут Питер заколебался. Вот черт, торговаться с самим собой — определенно это действовало ему на нервы.
— Я клянусь перед Богом жизнью нашей матери, — тем не менее медленно сказал он, — что мы не будем выпускать вирус, смертельный для всех троих, если виновный назовет себя.
Ответом послужило долгое молчание, нарушаемое лишь жужжанием вентиляторов.
Наконец, когда их терпение почти иссякло, из динамика раздалось:
— Это сделал я.
— А кто из вас — это ты? — спросил Питер. Снова затянувшееся молчание. Затем голос:
— Тот, кто больше всех похож на тебя. Контрольный двойник. Линия отсчета для вашего эксперимента.
Питер ошеломленно уставился в пространство.
— В самом деле?
— Да.
— Но… но это нелепо.
— Ты так думаешь?
— Я имел в виду, мы предполагали, что, модифицируя результаты мозгового сканирования для получения Амбротоса и Духа, мы случайно удалили мораль.
— Ты считаешь убийство сослуживца Кэти и ее отца аморальными поступками? — удивился Контроль.
— Да. Несомненно да.
— Но ведь ты хотел, чтобы они умерли.
— Но я не стал бы их убивать, — убежденно сказал Питер. — Это доказывает тот факт, что, как бы они меня ни провоцировали, особенно Ханс, я их все-таки не тронул. Я мог нанять убийцу столь же легко, как и любой из вас. Почему же ты — всего лишь механическое отражение меня — сделал то, чего не стал бы делать настоящий я?
— Ты знаешь, что ты — это настоящий ты. И я знаю, что ты — настоящий ты.
— Ну и что?
— Уколи меня, и не увидишь крови — это правда. Но попробуй меня обидеть, и я буду мстить.
— Что?
— Ты знаешь, Саркар, — хмыкнул двойник. — тебе бы следовало позаботиться о моделировании для меня каких-нибудь зудящих мест, чтобы было что почесать.
— Но почему? — не сдавался Питер. — Почему ты сделал то, чего я бы сам делать не стал?
— Помнишь, как ты изучал Декарта?
— Это было много лет назад…
— Ты вспомнишь, если постараешься, — продолжал двойник. — Я это вспомнил, когда задался вопросом, чем я от тебя отличаюсь, — мне тоже стало любопытно. Рене Декарт создал дуалистическую школу в философии, основанную на убеждении, что сознание и тело — это две разные вещи. Одним словом, он верил, что мозг и сознание — это не одно и то же; душа существует реально.
— Да. Ну и что из этого?
— Декартов дуализм противоречил материалистическому мировоззрению, доминирующему в наши дни и утверждающему, что единственной реальностью является физическая реальность, что сознание — это просто мозг, что мышление не более чем биохимия, что души не существует.
— Но теперь мы знаем, что Декарт был прав, — заметил Питер. — Мы сами видели, как душа покидает тело.
— Не совсем так. Мы знаем, что Декартова точка зрения справедлива для тебя. Она верна для настоящих человеческих существ. Но я не являюсь настоящим человеческим существом. Я всего лишь компьютерная модель. И не более того. Если твои вирусы сотрут меня, я перестану существовать, исчезну целиком и полностью. Для меня, для того, кого ты называешь экспериментальным контролем, дуалистическая философия абсолютно ошибочна. У меня нет души.
— И это отличает тебя от меня настоящего?
— Вся разница в этом и заключается. Тебе приходится заботиться о последствиях своих поступков. Не только юридически, но и морально. Ты вырос в мире, где учили, что существует высший арбитр морали и что рано или поздно ты предстанешь перед его судом.
