Никола взглянула на него и внезапно улыбнулась:
— Возможно, вам это покажется глупым, но, пожалуйста, будьте снисходительны. Как он говорил обо мне?
— Как мужчина говорит о девушке, на которой собирается жениться. Он говорил, что вы красивая и милая. Теперь я вижу, что он был прав насчет первого, и хотел бы верить, что не ошибся и во втором. — Эветт слабо улыбнулся.
— Спасибо. — Никола была тронута, и хотя ей удалось изобразить улыбку, она быстро отвела глаза в сторону.
— Концерты в Торонто были для него очень важны. На первом Брайан должен был играть произведение Уолтона, а на втором — «Гарольда в Италии» Берлиоза. Он простудился в Монреале, и нам пришлось оставить его там. Сведя к минимуму репетиции, он надеялся выступить в Торонто. Все-таки он пропустил первый концерт. Но хотя был болен, он выступил на втором. Боюсь, это стало для него ударом. Вот и все.
— Все? — слабо повторила Никола.
— Все! — почти с яростью повторил он. — Что еще можно сказать?
Подняв глаза, Никола заметила, что она не одна страдает. Его темно-синие глаза потемнели, и в них отразились боль и горечь.
— Не надо! — быстро сказала она, прикрывая своей рукой его руку. — Не принимайте близко к сердцу. Вы ничего не могли сделать.
— Боже! — Он коротко рассмеялся и на мгновение сжал ее руку. — Вы меня утешаете?
— Возможно, — серьезно ответила она, — мы утешаем друг друга.
— Согласен. Да, я понимаю, что для вас значил Брайан, — тихо произнес он.
Официант принес первый заказ, и Никола не смогла спросить Эветта, что он хотел этим сказать. В тот миг между ними пролегла такая полоса сочувствия и понимания, что слова были не нужны. После этого по обоюдному согласию они говорили о Брайане очень мало. Вместо этого Никола спросила у него о его работе и сказала, что с нетерпением ждет его концерта.
— Ваша хозяйка не захотела бы этого услышать! — рассмеялся он. Но Никола только улыбнулась.
— Будьте снисходительны к ней. Она великая певица и, хотя может быть ужасно высокомерной, очень уязвима. Ребенка надо баловать…
— Но ему также нужна дисциплина, — сухо заметил он.
— Верно, дисциплина тоже. Но искусству эта женщина отдает всю себя. Иногда я думаю, что ей тоже надо расслабиться.
— И вымешать зло на других? — предположил он с добродушной усмешкой.
— Возможно, — нехотя призналась Никола. И в этот миг над столом появилась тень, ее плеча коснулась легкая рука, и знакомый красивый голос спросил:
— Развлекаешься, милая?
Никола не смогла скрыть смущения, но заставила себя храбро посмотреть на тетю, а Джулиан Эветт немедленно поднялся.
— Да, — заявила Никола с самой непринужденной улыбкой.
— Конечно, милая. — Торелли едва взглянула на ее спутника. — Развлекайся.
Она пошла дальше с горделиво поднятой головой. На мгновение воцарилось молчание. Потом Джулиан сказал:
— Полагаю, я не в списке гостей либо ваших, либо ее.
— Давайте не будем говорить об этом. — Никола принужденно рассмеялась. — Возможно, ей будет полезно знать, что у меня тоже есть личная жизнь.
Хотя остаток вечера прошел приятно, осталось какое-то чувство неловкости, особенно когда Джулиан отвез Николу домой и пожелал ей доброй ночи с теплотой, так не похожей на первый холодный прием, который он оказал ей. Несмотря на эту злополучную встречу, это был самый приятный вечер после смерти Брайана. Чутьем Никола поняла, что должна кое-что утром уладить с тетей, иначе между ними возникнет недопонимание. Сначала возможности для этого не было. Торелли проснулась поздно, позавтракала в одиночестве и долго репетировала, в то время как Никола была вся на нервах, несмотря на разумные убеждения.
Но когда тетя наконец появилась в кабинете, вид у нее был добродушный, она потрепала Николу по щеке и сказала:
— Жаль, ты не сказала мне, что знакома с Джулианом Эветтом.
— Я совершенно его не знаю, — серьезно возразила Никола. — До вчерашнего дня я с ним не встречалась. Мадам, буду откровенной. Я была помолвлена с Брайаном Кавердейлом и очень его любила. Вчера мистер Эветт дал понять, что хорошо его знал. Я не могла упустить возможности услышать про последние дни жизни Брайана. Я позвонила мистеру Эветту, и он пригласил меня на ужин. Вот и все.
Джина Торелли встала и мрачно посмотрела на племянницу.
— Значит, он рассказал тебе про последние дни жизни бедного Брайана? — наконец спросила она.
— Да, — ответила Никола.
— Совершенно все?
— Думаю, да.
— И ты могла сидеть с ним за одним столом и улыбаться ему?
— Не понимаю, — удивленно произнесла Никола.
— Милая моя, неужели ты не знаешь, что Джулиан Эветт — виновник безвременной смерти этого молодого человека?
Глава 2
— Вы говорите серьезно?! — Никола в ужасе уставилась на тетю.
— Я всегда говорю серьезно, — ответила мадам Торелли. Никола была так потрясена, что даже не обратила внимания на нелепость этой фразы.
— Но я не понимаю! — Она растерянно закрыла руками лицо. — Джулиан Эветт не может быть виновен в смерти Брайана. Он был его другом. Он восхищался его творчеством. Он тепло отзывался о нем, а говоря о его смерти, был потрясен.
— А почему бы и нет? — пожала плечами мадам Торелли. — Не очень-то приятно вспоминать, что довел молодого музыканта до смерти даже из лучших побуждений. Ради достижения художественного совершенства.
— Это невероятно! Вы должны мне все объяснить. — Никола сжала руки, словно они внезапно замерзли.
— Все очень просто, — с сожалением начала Торелли. — Брайан Кавердейл должен был выступать на двух концертах под управлением Джулиана Эветта. Этот молодой человек был поистине талантлив. С мастерством Эветта, его превосходным оркестром и присутствием такой звезды, как Брайан, нельзя было не вызвать восторга публики. Брайан был ему необходим.
— Но ведь Брайан не смог выступить на первом концерте? — прошептала Никола. — Он был болен.
— Верно. Итак, концерт Джулиана Эветта вызвал легкое разочарование. Думаю, он хотел, чтобы этого не повторилось. Давай отдадим ему должное за его мастерство, хотя к нему примешивались и личные амбиции. В любом случае он отказался принять извинения Брайана. Я слышала, что у них произошел телефонный разговор и Джулиан был очень настойчив.
— Значит, Брайан просто не мог отказаться? — быстро спросила Никола.
— Точно. Брайан забыл предупреждения врача и прибыл в Торонто с высокой температурой. Он принял участие в концерте. Странно, но он играл словно ангел. Не могу припомнить более прекрасного исполнения «Гарольда» Берлиоза.
