— Давай я спущу тебя на землю.
Ей помогать не надо! Китти сбросила одеяло и приподнялась, чтобы найти ступеньку, но тут две сильных руки взяли ее за талию. Растерявшись, она машинально вцепилась Клоду в плечи. Он поставил ее на землю и поддержал, чтобы она не упала.
У нее как-то странно закружилась голова, и ее бросило в жар. Она взглянула ему прямо в лицо — его голубые глаза смотрели на нее с добродушной усмешкой.
— До чего же ты мне надоела, Кейт! Но я буду терпелив до конца. Я уговорю тетю Сильвию не наказывать тебя.
Кто бы это говорил! Китти не нашлась что сказать, так как необыкновенно важный и толстый слуга открыл им парадную дверь. Китти покорно вошла вслед за Клодом.
Холл был длинный и какой-то узкий, с лестницей у дальней стены. Места хватило только для зеркала с подзеркальником и стойки для шляп.
Клод снял перчатки и шляпу и отдал их дворецкому тети Сильвии. Затем молодой человек подошел к зеркалу и пригладил свои золотистые волосы. Дворецкий взглянул на Кейт и, как ни старался оставаться невозмутимым, не смог скрыть удивления.
— Тафтон, тетушка дома?
— Да, милорд.
— Она в желтой гостиной?
Дворецкий кивнул.
— Как обычно, милорд. Она с...
Но Клод уже поднимался по лестнице, время от времени оборачиваясь, чтобы убедиться, что Кейт идет за ним. Поскольку скрыть от тети выходку Кейт не удастся, то ничего не оставалось, как выложить ей все сразу. Когда они поднялись на второй этаж, Клод обернулся к кузине:
— Сделай вид, будто ничего не случилось. Может, все обойдется и ругать тебя не будут. — (У Китти глаза сделались огромные, как блюдца. Она была до смерти напугана.) — Все будет хорошо! Она тебя не тронет!
Китти почувствовала, что дрожит, но взяла себя в руки и пошла вслед за Клодом, не спуская глаз с его русого затылка. Они прошли по коридору и остановились у одной из дверей. Клод подмигнул ей:
— Вот и пришли.
Дверь открылась, и ей ничего не оставалось, как идти навстречу неизвестности.
Клод пропустил ее вперед, и они вошли в желтую гостиную. Она вполне оправдывала свое название, так как стены были светло-горчичного цвета с золотыми полосками, местами уже потертыми. На стульях красного дерева лежали подушки из бледно-желтого жаккарда, треснувшая каминная доска была позолочена, как и рама старинного зеркала над ней.
Тетя Сильвия, дама, склонная к полноте, в модном платье с зауженной талией, сидела на диване в желтую и коричневую полоску, стоявшем у камина. На маленьком столике лежали спицы, а на диване рядом с тетей Сильвией сидела девушка, державшая на вытянутых руках моток шерстяной пряжи — тетя Сильвия сматывала ее в клубок.
Онемев от изумления, Клод уставился на свою кузину. Но если на диване сидит Кейт, то кто тогда стоит рядом с ним? И почему привезенная им незнакомка как две капли воды похожа на аристократку Кэтрин Ротли?
Глава вторая
Тетя и кузина, увидев девушку из Пэддингтона, пришли в неописуемый ужас и уставились на нее с нескрываемым презрением. Наконец сообразив, что совершил колоссальную ошибку — хотя девушка ему всю дорогу об этом твердила, — Клод обратился к самой незнакомке:
— Как я ошибся! Извините меня... э... — он не знал, как к ней обратиться, — мэм! Все из-за того, что вы потрясающе похожи! Не знаю, кто вы, но я только что понял, что напрасно привез вас в Лондон.
Девушка молчала. Она словно ничего не слышала, но было заметно, что у нее дрожат руки.
Слабый стон, донесшийся с дивана, заставил Клода переключиться на родственников. Тетя Сильвия вдруг побледнела и выронила клубок, который покатился по ковру. Мертвенно-бледное лицо тети и ее стон не на шутку его испугали. У нее начался приступ? Только этого не хватало!
Бедная тетя! Голова запрокинулась на спинку дивана, глаза закатились. Клод бросился к ней, но остановился в нерешительности.
Его кузина, чье внимание было приковано к незнакомой девушке, наконец обернулась к матери, бросила пряжу и, вскочив с дивана, стала трясти ее за плечи.
— Мама! Что с тобой? Мама, скажи что-нибудь, умоляю тебя!
Клод осмелел и подошел к дивану.
— Да не тряси ее, глупая девчонка! У вас есть нюхательная соль? Дай мне еще одну подушку!
Он устроил тетю поудобнее, подложив ей под голову две подушки. Кузина бросилась к комоду и стала рыться в ящиках.
Клод взглянул на виновницу переполоха: девушка стояла на том же месте, где он ее оставил, глядя круглыми глазами на ужасающий результат своего появления в желтой гостиной. Как же он виноват! Он облегченно вздохнул, когда к дивану подбежала Кейт с маленьким флаконом в руке.
— Вот, я нашла. Отойди, Клод.
Он посторонился, пропуская ее к дивану.
— Бедная мама! Тебе сейчас станет лучше, вот увидишь! — сказала Кейт, стараясь успокоить мать.
Китти была так потрясена увиденным, что сама едва держалась на ногах. Она с опаской посмотрела на лежащую на диване женщину. Ясно одно: тете Клода что-то известно.
Китти подняла глаза на Кейт. Сходство действительно было бесспорным. У Кейт были такие же темные и, вероятно, длинные волосы, как у Китти, хотя из-за того, что у Кейт волосы были уложены в высокую прическу, трудно было утверждать наверняка. Ее фигуру скрывало платье из белого муслина, с модной юбкой в складку, которое вызвало приступ зависти у Китти. Кейт склонилась над матерью, и трудно было сказать, какого она роста. Но что поражало, так это их почти портретное сходство. Только теперь, увидев кузину Клода, Китти поняла, что его трудно винить за совершенную ошибку.
Между тем дама очнулась. Увидев, что она открыла глаза, Китти инстинктивно попятилась и оказалась у стены. Она замерла, боясь пошевелиться.
— Ну как, мама, тебе лучше?
Вместо ответа женщина пристально посмотрела на дочь. Медленно подняв руку, она отвела от лица флакон с нюхательной солью.
— Где она?! Я в самом деле видела ее или мне это приснилось? О, какой кошмар! — простонала дама.
Китти стояла не дыша, слыша, но не понимая, что отвечала Кейт. Как сквозь сон она увидела, что женщина пытается подняться.
— Успокойся, мама, умоляю тебя! Нет, нет, не поднимайся. Тебе надо лежать. И не спорь со мной!
Женщина послушалась, но обвела глазами комнату и, увидев Китти, снова изменилась в лице.
— Как, она еще здесь?! О, за что мне такое наказание! простонала тетя Сильвия.
— Мама, прошу тебя, успокойся! — умоляла ее дочь.
Клода раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, его удерживал долг любящего племянника, с другой стороны, ему хотелось сбежать, и как можно скорей. Вдруг он почувствовал на себе осуждающий взгляд Кейт.
— Клод, как ты мог! Видишь, что ты натворил?!
— Разве я знал? — защищался Клод. — Я подумал, что это ты!
Кейт обернулась, чтобы взглянуть на свое зеркальное отражение, беспомощно стоявшее у стены.
