— И да и нет, ваша честь. Прошлым вечером Эйприл находилась дома с обоими родителями и чувствовала себя в безопасности. Предыдущим вечером она была дома с матерью и тоже чувствовала себя в безопасности. Но на прошлой неделе, в понедельник и вторник ночью, она осталась дома одна и не представляла, где родители. Около полуночи во вторник появился ее отец, и поскольку она была в ужасе, то уехала с ним. Теперь мы все знаем продолжение истории. Эйприл хочет быть дома с родителями, но я не уверена, что ее родители хотят быть дома с ней. Вероятно, ваша честь, нам следует выслушать родителей.
— Именно. Мистер Финнимор, какие у вас планы на ближайшее будущее? Вы собираетесь остаться дома или уехать? Опять будете гастролировать с рок-группой или наконец бросите это дело? Найдете работу или продолжите скитаться? Подадите на развод или обратитесь за профессиональной помощью к психологу? Объясните, чего мы можем от вас ожидать.
Том Финнимор сник под градом каверзных вопросов, которыми его неожиданно забросали. Долгое время он ничего не говорил, и вскоре всем показалось, что он не может ответить. Но когда он все-таки заговорил, его голос звучал со скрипом, почти надрывно.
— Не знаю, господин судья. Я просто не знаю. Я забрал Эйприл на прошлой неделе, потому что она была напугана до смерти и мы понятия не имели, где Мэй. После отъезда я неоднократно звонил домой, ни разу никто не ответил, и по мере того как шло время, я, наверное, перестал звонить. Мне даже не приходило в голову, что все в городе решат, будто ее похитили и убили. Я допустил большую ошибку и действительно об этом сожалею. — Он вытер глаза, откашлялся и продолжил: — Я думаю, рок-гастроли закончены, это вроде как тупиковый путь, сами понимаете. В ответ на ваш вопрос, господин судья, скажу, что планирую намного чаще оставаться дома. Я хотел бы проводить больше времени с Эйприл, но не уверен, что готов чаще видеть ее мать.
— Вы с женой обсуждали возможность развода?
— Господин судья, мы женаты уже двадцать четыре года и в первый раз расстались через два месяца после свадьбы. Тема развода поднимается в нашей семье постоянно.
— Что вы ответите на высказанную в заключении рекомендацию забрать Эйприл из вашего дома и отправить для проживания в какое-либо другое безопасное место?
— Пожалуйста, не делайте этого, сэр. Я останусь дома, обещаю. Не знаю наверняка, что сделает Мэй, но могу пообещать суду, что один из нас будет дома рядом с Эйприл.
— Звучит отлично, мистер Финнимор, но, откровенно говоря, я не склонен сейчас вам доверять.
— Знаю, господин судья, и все понимаю. Но пожалуйста, не забирайте ее. — Он снова вытер глаза и затих.
Святой Ник подождал, потом повернулся в другую сторону и спросил:
— А вы что скажете?
Мэй Финнимор держала в руках бумажный носовой платочек и выглядела так, как будто плакала много дней подряд. Она что-то пробормотала и некоторое время заикалась, прежде чем вновь обрела голос.
— У нас не самый лучший дом, господин судья, думаю, вы понимаете. Но это наш дом. Это дом Эйприл. Там ее комната, одежда, и книги, и другие вещи. Возможно, ее родителей там иногда нет, но мы исправимся. Вы не можете забрать Эйприл из собственного дома и отдать чужим людям. Пожалуйста, не делайте этого.
— А каковы ваши планы, миссис Финнимор? Будете продолжать в том же духе или готовы измениться?
Мэй Финнимор вытащила из папки бумаги и протянула приставу, который раздал по одному экземпляру судье, мистеру Финнимору и миссис Бун.
— Это письмо от моего врача. Он объясняет, что сейчас я прохожу лечение и он надеется на улучшение моего состояния.
Все прочитали письмо. Хотя в нем было много медицинских терминов, стал ясно, что у Мэй эмоциональные проблемы и для борьбы с ними она начала принимать выписанные врачом препараты, названия которых не упоминались. Она продолжила:
— Доктор включил меня в программу реабилитации в качестве амбулаторного больного. Меня проверяют каждое утро в восемь часов.
— Когда вы начали участвовать в программе? — поинтересовался Святой Ник.
— На прошлой неделе. Я обратилась к врачу, когда исчезла Эйприл. Мне уже намного лучше, честное слово, господин судья.
Святой Ник отложил письмо и перевел взгляд на Эйприл.
— Я хотел бы послушать тебя, — произнес он с теплой улыбкой. — Каковы твои мысли по этому поводу, Эйприл? Чего хочешь ты?
Гораздо более сильным голосом, чем оба ее родителя, Эйприл начала:
— Что ж, господин судья, я хочу невозможного. Я хочу того, чего хочет каждый ребенок, — иметь нормальный дом и нормальную семью. У нас не все в порядке, и я научилась с этим жить. Мои брат и сестра тоже научились с этим жить. Они уехали из дома, как только смогли, и прекрасно обходятся сами. Они справились, и я справлюсь, если мне немного помогут. Мне нужен отец, который не исчезает на месяц, не попрощавшись, и потом не звонит домой. Мне нужна мать, которая защитит меня. Я многое могу стерпеть, если только они не будут убегать. — Ее голос сорвался, но она твердо решила продолжить: — И я тоже уйду, как только смогу. Но пока, пожалуйста, не бросайте меня.
Она посмотрела на отца и не увидела ничего, кроме слез. Она посмотрела на мать и увидела то же самое.
Святой Ник обратился к адвокату:
— Вы кого-то готовы рекомендовать в качестве опекуна Эйприл?
— Да, ваша честь, и у меня есть план, — ответила Марселла Бун.
— Нисколько не удивлен. Продолжайте.
— Я рекомендую, чтобы Эйприл осталась дома ночью сегодня и завтра, а потом регулярно ночевала дома. Если один из родителей захочет уйти из дома ночью, они должны заранее поставить меня в известность, а я уведомлю суд. Далее, я рекомендую, чтобы родители немедленно начали посещать консультанта по проблемам семьи и брака. Я предлагаю доктора Фрэнсин Стрит, по моему мнению, лучшего в городе специалиста. Я позволила себе записать вас к ней на прием сегодня в пять вечера. Доктор Стрит будет сообщать мне о ваших успехах. Если кто-то из родителей не придет на консультацию, меня немедленно известят. Я свяжусь с новым врачом миссис Финнимор и попрошу держать меня в курсе ее успехов по программе реабилитации.
Святой Ник погладил бороду и кивнул миссис Бун:
— Мне это нравится. Как насчет вас, мистер Финнимор?
— Звучит справедливо, ваша честь.
— А вы, миссис Финнимор?
— Я согласна на все, господин судья. Только, пожалуйста, не забирайте Эйприл.
— Тогда так и постановляю. Что-нибудь еще, миссис Бун?
— Да, ваша честь. У меня есть для Эйприл мобильный телефон. Если что-то случится или она почувствует, что над ней нависла угроза, или опасность, или что бы то ни было, то сможет мне сразу позвонить. Если по какой-то причине я буду недоступна, она позвонит моему помощнику или, быть может, кому-то из суда. К тому же, я уверена, Эйприл всегда сможет найти Тео.
Святой Ник задумался на секунду и, улыбнувшись, сказал:
— Уверен, что Тео всегда сможет найти ее.
В пятнадцати футах над ними, в темных «кишках» окружного Дома правосудия Страттенберга, Теодор Бун молча улыбался.
Слушание закончилось.
Спиди с шарканьем вернулся в свою тесную подсобку, бормоча что-то, когда убирал швабру, и при этом нечаянно пнул ногой ведро. Тео оказался в ловушке, а ведь только собрался выбраться из здания и пойти в школу. Он ждал. Шли минуты, потом он услышал знакомый храп Спиди, который, как обычно,
