— Пожалуйста, — сказал милиционер.
— И останешься у меня, да? Тогда пойду! — Таня кинулась в переднюю: — Где моё пальто?
Бабушка тяжело вздохнула и покачала головой.
— Н-да, — сказал милиционер. — Ситуация!
Возвращение похищенной
Когда подошли к Таниному подъезду, милиционер сказал:
— Ну, ребята, прощайтесь с Таней. И вы, бабушка, прощайтесь. Я с ней там потолкую, с этой Каминской.
— Пойдём, бабуля! — Таня за руку потянула бабушку.
— Нет, миленькая, я не пойду, ты же знаешь, тётя Эля не хочет…
— А я без тебя не пойду! — закричала Таня. — Не пойду без тебя!
Стали собираться прохожие: Таня орала во весь голос. Милиционер схватил её в охапку и ревущую, отбивающуюся потащил в подъезд. Бабушка, чуть не плача от жалости к внучке, пошла за милиционером. И Карина тоже. А Димка постеснялся пойти, домой побежал.
— Давайте я её хоть до двери донесу, — предложила бабушка. — Прямо зашлась, бедняжка.
Милиционер отдал Таню бабушке:
— Постыдилась бы так реветь!
Очутившись на руках у бабушки, Таня обхватила её за шею, прижалась и утихла.
В кабину лифта первой вскочила Карина, затаилась в углу, стараясь стать незаметной. Очень боялась, что милиционер скажет: «А ты тут зачем?» Но тот лишь покосился на Карину и ничего не сказал.
Вышли из лифта. Бабушка поставила Таню на пол, вытерла ей платком лицо, поправила шапочку. Стоя позади бабушки, Карина от волнения перевела дух. Милиционер нажал кнопку звонка.
Дверь распахнулась. На пороге стояла тётя Эля.
— Вот ваша племянница! — сказал милиционер, прежде чем Эльвира открыла рот. — Цела и невредима. Разрешите ввести?
Эльвира отступила, и все вошли в переднюю. Милиционер и бабушка, между ними Таня. Последней проскользнула Карина.
Милиционер сам повернул выключатель, в передней стало светло. Эльвира схватила Таню в объятья и расцеловала её в обе щёки:
— Где ты была? Боже мой! — Она повернулась к милиционеру, ноздри её раздулись от гнева: — Вы, конечно, нашли её у бабки? Я этого безобразия так не оставлю!
— Нет! Нет! — крикнула Карина.
— Не встревай! — сказал ей милиционер. — Нет, гражданка Каминская, бабушка вашей племянницы к пропаже ребёнка не имеет никакого отношения. Это уже установлено. Похитители девочки будут наказаны. Но у меня есть претензии лично к вам! Вы нарушаете нормы…
— Я?! Нарушаю? Да как вы смеете?
— Смею, смею. Нарушаете вы нормы нравственные. Вот именно. Почему вы запрещаете бабушке видеться с родной внучкой? Они же друг друга любят.
— Это не ваше дело!
— Очень даже наше! — твёрдо сказал милиционер. — Родители ребёнка в заграничной командировке, поручен ребёнок вам. Но лишать ребёнка общения с родной бабушкой без согласия родителей вы не имеете права. От этого горе и старому и малому. И если это своё самоуправство вы не прекратите, я вынужден буду сообщить о вашем неестественном поведении по месту вашей работы. Пусть примут общественные меры. Вот так!
Красивое лицо Эльвиры то краснело, то бледнело. Карина и Таня смотрели то на милиционера, то на тётю Элю и опять на милиционера.
Бабушка стояла, опустив глаза. Когда замолк голос милиционера Пургина, она подняла голову и сказала просительно:
— Эля! Ты не пускай меня к себе, зачем, раз не хочешь? Ты ко мне Танечку отпускай, как бывало. На субботу, воскресенье. А когда и на неделе. Я же её утром и в садик отведу и сразу тебе позвоню, что отвела, хоть домой, хоть на работу. Тебе же легче будет, у тебя столько своих дел… Ну, пожалуйста!
Таня зарозовелась от радости:
— Я к бабушке в гости хочу! Знаешь, Карина, я прежде часто ходила к бабушке. Это теперь почему-то тётя Эля не разрешает.
— Ну как, гражданка Каминская Эльвира Максимовна, — чётким своим голосом спросил милиционер, — принимаете такое предложение?
Тонкие брови Эльвиры изогнулись, кончик носа побелел. Она закусила нижнюю губу. Помолчав, процедила сквозь зубы:
— Бабку свою пусть навещает. — Видно было, что слова эти стоили ей немалого усилия: ведь страдало самолюбие Эльвиры. — Но здесь её видеть не желаю! Это моё дело.
— Значит, договорились? — с явным облегчением, но и со служебной строгостью сказал милиционер. — Гражданка бабушка Крылова Татьяна Сергеевна будет принимать у себя свою внучку Таню Крылову не реже двух раз в неделю. Разумеется, ставя в известность о пребывании у неё ребёнка Эльвиру Максимовну Каминскую.
— Да уж не тишком буду брать Танюшку… — Бабушка хихикнула и поспешно кашлянула, прикрыла рот рукой.
— Проверим это положение. Что осуществляется оно без эксцессов. Гражданка Каминская, распишитесь в получении племянницы.
Несколько растерянно Эльвира прочитала и подписала протянутую ей бумагу.
— Тётя Эля, можно я покажу Карине свои игрушки? — спросила Таня.
Гнев и раздражение, которые Эльвира с трудом сдерживала, внезапно нашли выход. Она обрушилась на Карину:
— Почему здесь торчит эта девчонка?!
— Но ведь это я Таню… — стала было объяснять Карина.
Милиционер Пургин оборвал её:
— Хватит. Пошли. До свидания, Эльвира Максимовна, счастливо оставаться!
Таня протянула милиционеру руку:
— Приходите ко мне играть!
Бабушка расцеловала Таню, что-то прошептала ей на ухо, потом громко сказала:
— До свидания, Эля! Сговоримся по телефону.
Карина тоже поцеловала Таню в щеку, прошептала ей на ухо:
— Вместе с бабушкой в гости ко мне приходи! — Потом церемонно-вежливо и сухо: — До свидания, Эльвира Максимовна.
Тётя Эля никому не ответила.
Ты только посмотри!
