Что же касается братиков и их вопросов, то нетрудно догадаться, что, услышав громкий вопль Лина и увидев мою кровь в королевских покоях, им стало ОЧЕНЬ интересно, зачем я поперлась туда посреди ночи, о чем мы с Эннаром Вторым так долго беседовали и почему после этой встречи я внезапно исчезла из Дворца, никого не поставив в известность. Причем, думаю, примчались они туда все вместе, в изрядно встревоженном состоянии и были настроены весьма решительно. Правда, судя по тому, что международного скандала все-таки не случилось, они оказались гораздо более разумными, чем ваша покорная слуга, и не рубанули с плеча, как я двумя сутками раньше. Иными словами, сдержали рвущиеся наружу нехорошие слова и, пригасив стремительно разгорающуюся ярость, задали свои вопросы относительно вежливо.
Как это происходило и что именно им ответил король, я точно не знаю - Ас не захотел распространяться на эту тему. Однако кое-что мне все-таки удалось выяснить. В частности, то, что Его Величество действительно готовился к моему приходу заранее. И то, что он оказался гораздо лучшим политиком, чем я себе представляла. Благодаря чему особых претензий у Фантомов к нему, как ни странно, не возникло. Более того, на него не злились, морду набить на порывались и даже не собирались объявлять вендетту, как можно было бы предположить.
Вы спросите: почему?
А поставьте себя на место Эннара Второго и подумайте сами: глухая ночь... чужой город... надежно защищенный Дворец, в котором вдруг появляются неучтенные, не испросившие аудиенции, насквозь подозрительные личности; в кромешной тьме я крадусь к его окну, как воровка, нацелившаяся на королевскую сокровищницу; на груди - невесть откуда взявшийся амулет некромантов, вокруг меня - очень странная дейри, ставшая после посещения Невирона почти такой же, как у мертвеца. В темноте ведь лица не видно... а за маской его не видно тем более...
Скажите: о чем мог подумать король, когда в его окно без предупреждения влез какой-то непонятный тип? Видя перед собой крайне подозрительную дейри, чувствуя, наверное, амулет Айда, что он мог предположить? И как должен был отреагировать на вторжение? А убедившись в том, что это всего лишь я, как ему следовало понимать мое внезапное появление? Да еще в таком странном виде? Что, кинуться навстречу с распростертыми объятиями? Разом подобреть, разулыбаться или расцвести, как белый гладиолус? При том, что совсем недавно он ощущал мою ауру совершенно иной, точно знал про то, что я - Ишта, и искренне верил, что в наши ранние встречи я лгала ему ВО ВСЕМ?
В подобной ситуации, полагаю, у него был повод для недоверия. И были все основания обращаться со мной, как с врагом.
Но думал ли он в ту ночь, что его ждет очередное предательство? Предполагал ли, что я внезапно переметнулась (или была насильно перетянута?) на другую сторону? Возникла ли у него мысль о моей причастности к Темному Жрецу? Особенно после того, как я столь неадекватно повела себя на Совете? Наконец, был ли он настолько зол, что буквально горел желанием отомстить? И не посчитал ли, что в нашу первую встречу я приложила все усилия, чтобы сбить его с толку, и только в Скарон-Оле показала свое истинное лицо?
Вспомните: ведь в Рейдане я действительно водила его за нос. Обманула, провела, исхитрилась до последнего уворачиваться от его колких выпадов. А затем стремительно сбежала, прихватив с собой амулет, которым Его Величество очень дорожил, но абсолютно не представлял в тот момент, кому именно отдает. Плюс к этому, я бесследно пропала на целых три с половиной месяца. Ни слова в свое оправдание не сказала, ни намека не оставила - просто исчезла. И где? В Невироне, где со мной могло случиться что угодно и кто угодно мог на меня повлиять. Магия смерти... она ведь такая странная... кому, как не королю, об этом не знать?
А теперь вспомните наше неожиданное появление в Скарон-Оле, о котором да Миро наверняка узнал одним из первых; подозрительно вовремя объявившихся Владык; их непонятное отношение к Фантомам; слухи о Невироне и нашем там пребывании; затем - внезапное предложение военного союза... вероятно, Его Величеству было ОЧЕНЬ нелегко во всем этом разобраться. И, думаю, у него имелись веские основания подозревать Гая-Гайдэ в изощренном коварстве. Так что направленный в ту ночь на меня меч был вполне объясним, а проявленная агрессия вполне могла стать печальным итогом тех размышлений, которые я только что озвучила.
Правда, магия смерти оказалась для меня полной неожиданностью, но это уже - сугубо мои проблемы. Мой просчет и моя же ошибка. Несмотря на то, что Эннар Второй, несмотря ни на что, все-таки меня не прибил. Более того, соизволил терпеливо выслушать (да, теперь это так называется) и даже пальцем ни разу не тронул.
Собственно, он так Асу и сказал, когда об этом зашел разговор.
Что самое интересное, это была чистая правда - в ту ночь 'пальцем' меня действительно никто не тронул. Магия ведь - штука особая, а магия Разума вообще - трудно поддающаяся описанию вещь. Она настолько своеобразная, что у Его Величества как-то получилось использовать ее в пределах Дворца незаметно для всех. Да так ловко, что и по сей день никто из братиков не догадался, что она вообще была.
Впрочем, для них оказалось гораздо важнее то, что, увидев на полу АЛУЮ кровь, а не 'синьку' (не спрашивайте о причинах - я о них просто не знаю), Фантомы, прекрасно осведомленные о некоторых особенностях моего организма, собственными глазами убедились в том, что при смерти я не нахожусь. Потом выслушали версию Его Величества касательно того, что между нами произошло (по типу: встретились - поговорили - не сошлись во мнениях - разбежались), и слегка успокоились. Не сумев уличить его во лжи (да и как тут уличишь, когда в действительности примерно так все и было, а о деталях Эннар Второй искусно умолчал?), они успокоились еще больше. А обнаружив, что я действительно покинула его кабинет на своих ногах, почти угомонились. Мол, если жива - значит, когда-нибудь вернусь. А если вернусь, то скоро сама пролью свет на эту непонятную историю.
Правда, обилие моей крови в саду их здорово смущало, поэтому кое-какие сомнения все же оставались. Особенно, в отношении дальнейших событий, у которых уже не было свидетелей. В частности то, что Лин, пройдя по моему следу через весь Скарон-Ол, у Главных ворот вдруг его потерял. Причем, так резко и бесповоротно, как если бы я телепортировалась из Скарон-Ола в неизвестном направлении или же растворилась в Пустоте, опрометчиво шагнув за ту грань, переступать которую не следует даже Иште. Более того, он не смог даже указать направление, в котором я исчезла, и хотя бы приблизительно определить расстояние. Он просто меня не видел, несмотря на все свои способности. А это было неправильно. Это не укладывалось ни в какие рамки, потому что он всегда меня чувствовал. Был способен отыскать живую или мертвую где угодно. И никак не мог потерять в каких-то нескольких десятках (сотнях?) километров от Дворца. К тому же, магией я не владела, моя лошадь - тем более, следовательно, уйти телепортом мы никак не могли; следов от Воронки (чем черт не шутит? вдруг нас все-таки похитили?) ребята тоже не обнаружили. Король после моего ухода своих покоев не покидал - проверили. Других магов в его свите не было. Подозрительные чужаки на территории Дворца тоже не появлялись - охрана проверила дважды. А караульные на Главных воротах ничего подозрительного не видели и не слышали. В том числе, и бешено мчащейся лошади с полумертвым седоком на спине.
Спрашивается: что же тогда случилось, если через ворота я город не покидала, но все-таки оказалась за его пределами? Точнее, исчезла оттуда, не доехав до выхода (если верить Лину) каких-то пару сотен метров? Но, главное, КАК это могло случиться, если после обнаружения всех фактов в голову упорно закрадывалась мысль о вмешательстве кого-то третьего? Скажем, настоящего Темного мага или еще кого- то, кто пока скрывается в тени?
Сами подумайте: кто бы мог заставить намертво привязанного ко мне шейри внезапно потерять всякий след? Кто мог бы умыкнуть меня из тщательно охраняемого города, а потом с легкостью забросить в кишащую нежитью Степь? Кто (если дело было все-таки в телепорте) смог построить его так, чтобы никто не заметил? И зачем он вообще это сделал, если меня было проще пристукнуть на месте, чем тратить силы на переброску?
Если это был доброжелатель, решивший вдруг помочь мне с побегом, то почему не помог и дальше, с ранами? Не вернул, наконец, обратно к братьям, а закинул прямиком в гости к Тварям? Если же, наоборот, это был НЕдоброжелатель, то какого Айда не удавил ослабевшую Ишту прямо там, где нашел? Неужели не рискнул? Опасался возмездия? Или решил расправиться с помощью нежити (да, такой вот боящийся
