впадин. Он быстро отдернул руки и побежал прочь. Он бежал и падал, бежал и падал, спотыкаясь о то же, обо что недавно споткнулся, и бежал, ударялся о стену и падал. Он снова бежал и вдруг остановился. Он увидел перед собой свет. Он пошел к нему крадучись, как охотник, подкрадывающийся к добыче. И когда он был рядом со светом, он рванулся вперед.
Около стоял среди бела дня на улице и дико вращал глазами. Он стоял и смотрел и туда и сюда. Так он стоял, а вокруг него двигались толпы: гудели машины, люди кричали, люди умирали, женщины рожали, нищие попрошайничали, люди торжествовали, люди плакали, люди смеялись, политиканы с деланными улыбками агитировали за себя, священники строили храмы, люди сомневались, люди женились, люди разводились, священники сгоняли молящихся, люди надеялись, надежды разбивались, как тарелки на бетонном полу. Так Около стоял и смотрел на толпы, шагавшие мимо него, пока не увидел полисмена. Полисмен приближался к нему ногами, которые не касались земли, и смотрел на него глазами, которые ничего не видели. Около подошел к нему и начал ему рассказывать. Брови полисмена опускались к носу и поднимались к козырьку фуражки. Рот полисмена стал твердым, как камень. А когда Около закончил рассказ, полисмен улыбнулся, ободряюще улыбнулся, и достал записную книжку.
Твое дело — большое дело, — сказал полисмен и достал карандаш, огрызок карандаша со следами зубов. — Но хозяин дома, о котором ты говоришь, тоже большой человек, — сказал полисмен, поправляя ремень. — Ты из какого племени? — спросил он Около.
— Племя тут ни при чем.
— Ты новичок в Сологе? — невозмутимо спросил полицейский.
— Да, я приехал сюда лишь вчера.
— Ого, значит, ты новичок, по какому же делу ты прибыл?
— Я прибыл сюда лишь вчера-вчера, в четверг, пятнадцатый день июля, и меня затащили в тот дом.
Полисмен нахмурился, надул губы, достал календарь и проверил число. Он ткнул в число коротким своим пальцем и попросил Около следовать за ним. Он остановился за углом.
— Здесь нам никто не помешает, — тихо сказал полисмен. — Я человек закона, но твое дело против большого человека такое большое дело, что я должен все как следует записать. Ты говоришь, ты приехал вчера?
— Да, — ответил Около, — я приехал вчера.
— И люди тебя затащили в тот дом?
— Да, люди затащили меня туда и бросили в темную комнату, где на полу были кости, похожие…
— Не так быстро. Люди затащили тебя в тот дом и бросили в темную комнату. Так?
— Кости, похожие на человеческие…
— Тсс! Это неправда. Поэтому не говори так. Люди тебе не поверят. Ты что, видел кости своими глазами?
— Нет, я наткнулся на них.
— Ага!
— Это правда!
— Это правда, но ты ведь не видел глазами. А этот человек — большой человек.
— Пойдем в его дом и…
— Господи! У меня же семья — жена и двое детей. Один из них в колледже. Господи, ты хочешь, чтоб я пошел в дом большого человека и стал искать человеческие кости? Ты же умный человек.
— Закон не взирает на лица, — сказал Около.
— М-да, ты новичок в Сологе. — И он прошептал на ухо Около: — Закон взирает на лицо этого большого человека. Я говорю тебе это, потому что ты умный человек.
— Так ты не будешь расследовать? — спросил Около.
— Нет, нет, нет, нет. Я этого не говорил. Я человек закона, и я буду расследовать. Подожди меня тут.
Полисмен посмотрел туда и сюда и зашагал к дому большого человека. Скрывшись из глаз Около, он вошел в телефонную будку. Он достал лист бумаги с показаниями Около, положил его в рот и начал жевать. А затем он зашел в бар и запил его кружкой пива.
Около ждал и ждал полисмена, но полисмен не шел.
Он стоял и ждал, и толпы шагали мимо него, но глаза Около не видели даже тени полисмена. Поэтому он пошел в глубь Сологи, в которой живет Самый Большой, и каждый шаг его был словно шаг нищего. Так он шел по Сологе, в которой живет Самый Большой, мимо несчастных глаз, глядящих под ноги глаз, мимо развратных глаз, невидящих глаз, горящих глаз и холодных глаз, мимо выбитых глаз, отчаянных глаз, бесцеремонных глаз, жадных глаз, наполненных пылью глаз, глазеющих глаз…
Около шел мимо глаз, мимо глаз, мимо глаз, и им завладел голод. Тогда глаза его стали смотреть туда и сюда в надежде увидеть харчевню. Но он ничего не видел. И он шел вперед. Он шел по земле ногами нищего, пока не наткнулся на человека, который стоял у какого-то дома. Около спросил его, где тут харчевня. Человек смотрел через плечо Около и не сказал ничего. Около подошел поближе и спросил опять. Ответа не было. Около получше посмотрел на этого человека.
Глядя на что-то вдали, человек стоял и слушал. Его уши были распахнуты настежь, чтоб уловить каждый звук, каждое слово шагающих мимо толп. Около же он не слышал. Посмотрев на него получше, Около сказал ему, что он новичок в Сологе, и спросил, где харчевня. Человек не раскрыл рта. Он просто стоял, и пот лил ручьями с его лба, попадая в глаза, нос и рот. Он даже не поднял руки, чтобы согнать со своей шеи муху, умывавшую лапки.
Около пошел дальше, ногами нищего шел он по земле Сологи, в которой живет Самый Большой. Он был один в многолюдных толпах. Толпы мужчин, женщин, детей болтали, выкликали названия товаров, предлагали бананы, апельсины, моймой, акару. Но Около искал харчевню, и овладевший им голод вел его дальше и дальше, покуда он не набрел на человека, который при виде его улыбнулся. Обрадовавшись улыбке на губах человека, Около подошел к нему и спросил дорогу.
— Ты новичок? — осведомился человек.
— Да, — ответил Около.
Человек понимающе кивнул.
— И ты ищешь харчевню?
— Да. Очень хочется есть, — признался Около.
— Но ты же стоишь перед самой харчевней, и я ее хозяин. — Человек улыбнулся озадаченному Около. — Войди и ешь сколько захочешь, — пригласил он Около.
Приглашения повторять не пришлось, Около вошел в харчевню. Он вошел и почувствовал, что все глаза уставились на него, что все перестали есть, пить и болтать.
— Ешьте, пейте и болтайте спокойно, — сказал хозяин харчевни, вошедший вместе с Около. Все стали снова есть, пить и болтать.
— Он тот, кого я ждал.
Когда хозяин харчевни произнес эти слова, все перестали есть и начали громко смеяться, еда валилась из ртов, вино текло не в то горло, они задыхались, кашляли, по щекам их текли слезы. Около хотел убежать прочь, но ноги его приросли к земле. И хозяин харчевни удержал его и сказал ему на ухо:
— Все наши сердца заодно с твоим. Ничего не бойся. Найди себе место и сядь, а я тебе принесу поесть.
— Если твои слова правдивы, отчего они все смеются? — спросил Около.
— Я тебе объясню, — пообещал хозяин харчевни. — Найди себе место, а я тебе принесу поесть.
Сказав эти слова, хозяин пошел на кухню, а Около отыскал свободное место и сел. И все люди взглянули опять на Около и, смеясь, опять начали есть и пить. От удивленья Около прирос к стулу. Удивленье длилось недолго, ибо хозяин харчевни вернулся с кухни, покачивая на ладонях тарелку с гарри и тарелку с подливкой. Он поставил их перед Около. Потом он принес воды, и Около умыл руки и начал есть. Около ел, а люди вокруг пили пальмовое вино, пиво и бурукуту и громко смеялись. Они пили и смеялись. Голод заставлял Около есть. Люди смеялись. Около ел. Люди смеялись. Около ел, пока не доел все; тогда он
