Женитьба Ле Труадека

естественным.

Ле Труадек. Главное — это согласиться относительно принципов, не так ли?

Мируэт. Совершенно верно.

Ле Труадек. Ведь вы Партия Честных Людей?

Мируэт. Пусть попробуют доказать мне обратное.

Ле Труадек, протягивая руки. Чего же еще!

Мируэт. Вы правы, дорогой профессор. Я углубляюсь в тонкости. Как будто все это немного проще! (Пауза). К сожалению, моя миссия в отношении вас еще не закончена, и то, что мне еще остается вам сказать, не так-то просто.

Ле Труадек. Что же это такое?

Мируэт. Если вы мне не поможете, я, должно быть, с этим никогда не справлюсь.

Ле Труадек. Помочь вам? Каким образом?

Мируэт. Ах! Стать общественным человеком! Посвятить себя общественному благу! Отдаться «душой и телом» общественному благу! Есть люди, для которых все это только пустые фразы.

Ле Труадек. Я их жалею.

Мируэт. Да. Они не отдают себе отчета в жертвах «личного» порядка, которых может потребовать видное общественное положение.

Ле Труадек. Они не отдают себе в этом отчета.

Мируэт. Но те, кого это касается, те-то вынуждены дать себе в этом отчет, не так ли?

Ле Труадек. Да. Так, например, я… я вполне понимаю, что мне придется отложить новые исследования, которыми я был занят.

Мируэт. Разумеется, но если бы было только это!

Ле Труадек. Только это?

Мируэт. Да… конечно, уже и это очень тяжело. Но если бы не было жертв… другого рода.

Ле Труадек. О! Вам кажется, что это вовлечет меня в большие расходы?

Мируэт. Что вы! Партия Честных Людей — не ватага оборванцев. Избирая вождя, мы сознаем, какое бремя он на себя налагает, и мы поможем ему нести его достойно.

Ле Труадек. Так, так, но тогда что же?

Мируэт. Дорогой профессор. Вы уже давно у всех на виду. Но как ученый. Слава ученого озаряет его подобно мягкому и благосклонному свету. Даже его частная жизнь, если на нее падает ее отблеск, окружается словно ореолом. Да. Как не похож на нее резкий свет, которым залиты малейшие поступки политического деятеля! Вы меня понимаете?

Ле Труадек. Не настолько, насколько мне бы хотелось.

Мируэт. Слушайте. Вот, например, я. Я женат, отец семейства, и у меня две любовницы. Как видите, я не корчу из себя святого. Но я, я скромный рядовой. Я работаю в полутьме. Даже если публика меня знает и думает обо мне, ей не придет в голову требовать от меня удостоверения о добродетели. Редактору газеты полагается иметь любовниц. Это, видите, вопрос специальности. Но глава партии, глава Партии Честных Людей… Начинаете вы меня понимать?

Ле Труадек. Мне кажется, я начинаю вас понимать.

Мируэт. В таком случае?

Ле Труадек. В таком случае… в таком случае, дайте мне все-таки кое-какие указания относительно вашей политической программы.

Мируэт. Правда? Вы хотите?.. Но прежде всего, я боюсь, нет ли здесь недоразумения. Я вовсе от вас не требую, чтобы вы приняли постриг. Мы не так жестоки. Что меня беспокоит, так это известное фактическое положение, которое до сих пор не представляло почти никаких неудобств, но теперь становится невозможным. Глава партии в открытой связи с маленькой актрисой — нет, нет и нет!

Ле Труадек. Я понимаю. Но это будет тяжело.

Мируэт. Еще раз повторяю, мы не собираемся заточить вас в монастырь. Притом заметьте, когда я вижу, что человек в вашем возрасте все еще находит удовольствие во… в… так меня лично это не только не шокирует, а, напротив, радует. Я старый почитатель Генриха Четвертого и покойного бельгийского короля. И потом, когда сам немного моложе, как я, то это ободряет, открывает перспективы. Но я вам говорю — будьте спокойны. Жертва велика, но мы позаботимся о компенсациях.

Ле Труадек. Повторяю вам, это будет тяжело.

Мируэт. Тяжело? Я, который ни разу не видел этой маленькой особы иначе, как в платье и на расстоянии двух с половиной метров, я заявляю, что это будет героично…

Ле Труадек. Что касается меня, я сумею себя убедить. Я отлично понимаю, что основные свойства особы ее пола могут найтись и у другой.

Мируэт. Ей нетрудно будет утешиться тем же соображением. Вам не кажется?

Ле Труадек. Она очень привязана ко мне.

Мируэт. Это делает ей честь — я хочу сказать, что у такой молодой особы, как она, подобная привязанность предполагает возвышенные чувства. Вам будет тем легче откровенно изложить ей дело… При ее уме…

Ле Труадек. Конечно, она очень умна, но по части высоких идей…

Мируэт. Я убежден, что идя прямо, вы достигнете цели. Не мешкайте! Что? Она будет кричать? Плакать? Пускай. Потом успокоится. Если вам нужна поддержка, я к вашим услугам. В случае надобности я поговорю с ней отдельно. Когда замешаны крупные интересы, каждый жертвует собой.

После паузы.

Распорото хорошо. Зашить труднее. (Помолчав). Вы спрашивали меня относительно подробностей нашей политической программы. Одним из основных пунктов является возрождение семьи и методическое воспитание размножительных инстинктов.

Ле Труадек. Разумеется, это самое неотложное. Приветствую всей душой.

Мируэт. Так как мы не партия шутов и акробатов, то мы не намерены, начертав это на своем знамени, забывать об этом на деле. Глава партии, который после красивой речи о размножении возвращается в свою холостяцкую квартиру курить трубку, нам не годится.

Ле Труадек. Вы хотите, чтобы я женился?

Мируэт. Без всяких колебаний.

Ле Труадек. О!.. Но на ком, боже мой!

Мируэт. Вы знакомы с баронессой Жантиль-Дюран?

Ле Труадек. Я встречался с ней два-три раза. Так вы хотите, чтобы я…

Мируэт. Терпение!.. Правда, сначала мы имели в виду ее. Сама баронесса не возражала. Напротив, совсем напротив. Вы ей нравитесь. Интеллектуально, а также физически.

Ле Труадек. А!

Мируэт. Но баронессе уже поздно становиться матерью.

Ле Труадек. Как! Вы хотите, чтобы у меня были дети?

Мируэт. Даю вам слово, что они у вас будут.

Ле Труадек. Но вы меня приводите в ужас, дорогой друг!

Мируэт. Дайте мне кончить. Вы знакомы с младшей дочерью баронессы, Женевьевой?

Ле Труадек. Не припоминаю.

Мируэт. Это ничего. Женевьева! Одно из прекраснейших имен Франции, правда?