Блейк отлетел в сторону и опрокинул вазу – на тонкой ножке, с черным геометрическим рисунком на красных сытых боках. Ваза гулко покатилась по янтарному паркету. Блейк ощутил, как взгляды портье и официанта сопровождают вазу в ее путешествии по траектории, которая заканчивалась мраморной колонне.
Звонко и грациозно, со звуком «крак!» ваза ударилась о колонну и разлетелась на тысячу маленьких кусочков.
Ну и денек, - подумал Блейк. Он закрыл глаза, а когда, через мгновение, открыл их, то увидел, что Ядав стоит перед портье и тычет пальцем в его сторону.
- Ну что вы, - сказал Ядав, - Молодой человек тут не при чем. Это я его толкнул.
- Верно, верно, это он, - подал голос постоялец с дивана.
- Я должен буду попросить вас... – начал портье.
- Ну конечно, конечно, - Ядав замахал руками. – О чем разговор. Вот копия моего паспорта. И я дам вам телефон моего поверенного. И за ваши хлопоты...
Ядав выудил из кармана увесистый бумажник.
- А молодого человека отпустите. Пусть идет.
Блейк постоял немного. Потом пожал плечами и пошел в номер. Замок охотно принял ключ и мягко провернулся под нажимом. От света, струившегося с улицы через задернутые шторы, в номере было сумеречно. Блейк поддел пальцем выключатель у двери. Выключатель клацнул, но света не было.
- Не вздумай орать, - сказали Блейку сзади. В шею уперлись тяжелым и холодным. На голову накинули мешок и затянули на шее ремень, судя по характерным щелчкам, с храповым фиксатором.
День еще не закончился, подумал Блейк.
Тут зашипел инъектор и в плечо ему кольнули иглой.
На следующее утро после прилета федеральной делегации губернатор Порт-Саура, высокочтимый господин Дастидар пробудился в своей обширной постели с терпким привкусом во рту.
Солнечные лучи настырно лезли через неплотно прикрытые ставни и ощупывали его мясистый подбородок. За дверью невнятно бормотали и, кажется, передвигали стулья.
– Яси, - позвал Дастидар и спросонья зашарил рукой там, где обычно спала жена. Жены не было, как не было ее там вчерашним утром и утром, которое предшествовало вчерашнему. Дастидар окончательно проснулся.
Дверная ручка задергалась, хрустнула, дверь раскрылась и в проем кубарем влетел пес. Он заскреб коготками по лакированному полу, вскочил на простыни, потоптался и сунул морду под одеяло. Собаку Дастидар купил совсем недавно, месяца четыре назад. В тот день он получил из метрополии письмо от жены с просьбой похлопотать о скорейшем присвоении ей полного гражданства Федерации.
Год назад Ясоя Дастидар улетела в метрополию отдохнуть – на две недели. Две недели затянулись на два месяца, потом на три, а после на пять. Дастидар очень любил жену. Он сел писать письмо своему давнему приятелю, с которым тридцать лет назад учился в университете и делил кабинет в федеральной канцелярии. Отправив письмо, он поехал в питомник, и выбрал себе щенка саурского фоксхаунда.
Дастидар подошел к окну, поднял раму и распахнул ставни.
Ночной тайфун прошелся по двору словно разгулявшийся молотобоец: повалил ограду, намял жестяные бока водонапорной башенке, вырвал с корнем пару саженцев в саду и забросил на покатую крышу левого крыла. Окна, впрочем, все были целы.
- Ну, кадрак, - сказал сенатор и повернул голову с ту сторону, где над верхушками широколиственника виднелась черепичная крыша мэрии. – Если ты опять не эвакуировал Медвежий, я тебе задний скальп сниму и подарю неструганную табуретку.
Как был, в белой майке и трусах, прикрываших колени, Дастидар прошел в кабинет и сел в кресло за рабочим столом. Терминал подмигивал огоньками и просил отпечаток пальца, на тарелке аккуратно свернулась лепешка с красным рыбным ломтем внутри, исходил паром фарфоровый чайник, и лежала папка с докладом от комиссара полиции Хоршида, который губернатор положил себе прочитать еще вчера, да так и забыл.
Дастидар набулькал себе из чайника, взял лепешку и перевернул первую страницу доклада.
Бумаги в папке лаконично фиксировали, что в Бехшере активизировалась местная ячейка Красных рубашек.
Были фотографии. Была справка об идеологии террористов, на один лист – его Дастидар отложил не читая. Был рапорт о наблюдении за двумя Красными рубашками, жившими в Порт-Сауре. Приводились некоторые финансовые документы, сообщавшие, что деньги Красные рубашки берут из двух источников. Первым источником были заказные убийства. Вторым источником, все всяких сомнений, являлся майварский атташе по вопросам технологий.
Дастидар взялся за голову и застонал.
Через три дня намечались небывалые переговоры. Ждали президента Сунгара, Гамзая, по прозвищу Старик, лично. Ждали товарища генерального секретаря Майварской республики, Давида Аттани Вара, из Порт-Пилара, через спутник. Небывалые переговоры. Просто таки исторические. Вести исторические переговоры должен Отербридж – вот он и вздумал явиться заранее.
Вчерашний день накатывал на Дастидара мутными урывками.
Отербридж.
Высокий визит не задался с самого утра. Сначала Дастидару, рассыпаясь в извинениях, сообщили, что его допуск на военную базу просрочен, а новый оформить не успели. Дастидар немного поорал в трубку, что делегация как прилетела, так и улетит, а служащие базы останутся, и как бы им самим не пришлось получать какую-нибудь бумагу в его, Дастидара, ведомстве. Потом он успокоился и решил перехватить сенатора после того, как тот привезет свою челядь в «Ритц-Марину».
Господин сенатор, однако, наплевал на расписание и двинул на потогонки, хотя ждали его совсем в другом месте. Что было на потогонке, ему спустя час рассказал Хоршид и даже прокрутил запись, которую там сделал свой человек. Запись не предвещала ничего хорошего.
Дастидар приехал было в гостиницу, но Отербридж сослался на страшную усталось и сказал, что разговоры подождут до вечернего приема.
- К слову, Дасти, - сказал сенатор, - я привез с собой человека, который будет тебе интересен. Ник Линдберг, слыхал про такого?
Губернатор, которого уже лет десять в глаза не называли Дасти, вскипел, но решил промолчать. Про Ника Линдберга он слышал только, что он помогал партии Отербриджа наполнять ее партийный кошелек.
Вечером Отербридж накинулся на Ярая и сказал, что тот держит рабов. Было это неприятно, потому что три года назад Ярай дал Дастидару деньги на выборы и собирался дать снова. Дастидар едва растащил их в разные стороны.
Потом он попросил Хоршида привести ему молодого и приличного с виду помощника сенатора, который в делегации торчал белой вороной и даже что-то там вздумал перечить хозяину. Хоршид ушел, вернулся и сообщил, что помощник пропал. Вместо помощника Хоршид принес распечатку. Оказалось, что днем, пока Дастидар торчал в гостинице и мечтал заехать сенатору прямо по его брыластой вараньей физиономии, человек Хоршида подмазал кое-кого из свиты.
Из зала приемов Дастидар спустился на стоянку, сел в машину и стал комкать в кулаке лист бумаги. Наверху листа был орел и пять звезд в двойном круге – герб вооруженных сил Федерации. Чуть пониже стояли фамилии. Это была копия допуска для тех, кто в день начала переговоров должен был встречать господина президента Сунгара у трапа его лайнера.
Первым шел, разумеется, Отербридж. Значился мэр Порт-Саура, энергичный дурак – дурак в первую очередь, энергичный во вторую. Неизвестным манером затесался протеже Ярая, юный профсоюзный
