Бухту расчистили. На берегу в хорошо огранизованном беспорядке взгромоздили корпуса подстанций. На воде поставили платформу с барабанами силовых установок, пробурили скважину для щупа, а над ней возвели полупрозрачный купол зонтика-компенсатора. С дороги, которая обогнула густо заросшие холмы и вывела такси прямиком к бухте, это выглядело так, будто неведомый гигант заколотил в прибрежную гавань тонкий гвоздь с широкой шляпкой и набросал вокруг игральные кубики.
Уровень технологии завода опережал планету примерно на тысячу лет. Почти целиком его привезли из метрополии и возвели на месте из готовых модулей, что обошлось сектору Весов в несколько десятков миллиардов таллеров. С хорошим запасом завод мог обеспечить энергией Порт-Саур на несколько сотен лет вперед, пускай бы даже город превратился в агломерацию и покрыл собою весь остров.
- Сейчас Порт-Саур платит по счетам за энергию республике Сунгар, - сказала Мария.
У главного инженера завода были глаза цвета пламени газовой горелки, необычайно полная грудь, которую едва ли мог скрыть грубовато кроенный форменный пиджак, и длинные русые волосы, перехваченные лентой. Пожалуй, Марию можно было бы назвать красавицей, если не осанка коромыслом, как это часто бывает у женщин, щедро одаренных природой, но не слишком ценящих подарок. Нос и кончики пальцев у нее были выпачканы в мелу, но госпожу главного инженера это, кажется, не беспокоило.
Сколько мог судить Блейк по ее понимающему взгляду, Мария Шиллингфорд сразу заметила, что ее гость мало что смыслит в технологиях захвата геогравитационного поля. Она явно повторяла простенький монолог, заученный для визитов больших гостей.
Мария заставила его нацепить халат, провела светлыми корридорами с оконцами в чистые зоны, показала центральный пульт и свой небольшой кабинет, где на стене висела густо исписанная грифельная доска, взявшаяся будто из музея, а за стеклами открывался превосходный вид на залив. Сейчас они сидели в общей столовой, сплошь из хрома и веселого желтого пластика.
- Исключение составляет только военная база Федерации, - сказала Мария. – Она питается автономно, от собственной станции.
Кошмар, - подумал Блейк. На что я только рассчитывал, когда думал, что сойду здесь за специалиста?
- Вчера я видел генерала Каркумму, - сказал Блейк. – Он пожаловался, что не может получить пиковую мощность, потому, что полюс Нордики дрейфует по замкнутой спиральной траектории.
Мария задумалась.
- Генерал Каркумма? – недоверчиво спросила она. – Ерунда. Полюс тут дрейфует по корридору инверсии. И на базе давно получили пиковую мощность. У них очень хороший техник. Он что-то напутал.
- Он меня проверял, - сказал Блейк, но так тихо, что Мария запнулась лишь на мгновение.
- На базе всего одна установка, с ней несложно управиться, - продолжала она. – У нас их двенадцать. Разогнать двенадцать установок, одновременно, в оптимальный режим – тут нужно больше интуиции и вдохновения, чем знаний. Как у великих дирижеров, знаете? У них нет неприкосновенной классики. Они редко исполняют все точно по нотам.
Мария помедлила.
- Жаль, что завод придется бросить, - сказала она и замолчала.
- Что значит бросить? – спросил Блейк.
- Бросить значить бросить, - сказала Мария. Казалось, ее глаза загорелись ярче и пламя в них из нежно-фиолетового стало бирюзовым. Она задумчиво водила взглядом по сторонам – по слоновьим гофрированным трубам вентиляции под потолком, пустым столам и стульям вокруг, по телевизору, тихо бубнившему в ближнем углу.
- Федерация уйдет отсюда через год, а завод останется местным инженерам, - сказала Мария. – Надеюсь, они к тому времени чему-то научатся.
- Мария, подождите, - сказал Блейк. – Я ничего не понимаю. Федерация держит Порт-Саур под своим крылом почти сто лет. С какой стати ей уходить через год?
Женщина пожала плечами.
- Трасса к Нордике. Федерация может бороться со здешними потогонками, но она не может бороться с эффектом диссипации, - сказала Мария, поглядела на Блейка и спохватилась.
- Простите, Блейк, - сказала она, - Вы знаете принцип прокладки звездных трасс?
- Конечно, - сказал Блейк. Он поворошил в памяти старые лекции. Ворошилось не очень: – Гравитационная установка складывает ткань пространства, как бы приближая одну звезду к другой. Потом прокалывает эту ткань и образует прямую трассу. В складке создается искуственная черная дыра. Она поглощает всю информацию, которая осталась в складке, и поэтому сохраняется принцип причинности.
Глаза и щеки у Марии заплясали и прежде чем Блейк понял, что происходит она уже смеялась, опустив голову и прикрыв лицо рукой.
- Извините меня, пожалуйста, - сказала она наконец, вытирая тыльной стороной кисти под глазами. – Всегда забавно, как достижения науки преломляются в массовом сознани.
- Ну спасибо, - сказал Блейк.
- Не сердитесь, - сказала Мария. – В принципе, все верно. Просто никогда не говорите физику про ткань пространства и черные дыры. Мы же не без странностей, вы понимаете. Сами мы можем придумывать какие угодно метафоры, даже самые дурацкие. Но как только их начинают употреблять неспециалисты у нас выделяется желчь.
- Я запомню, - сказал Блейк.
- Федерация проложила трассу к Нордике 3412-м, - сказала Мария. – Десять лет как погасили большую войну. Все планеты размочалены до самых ядрышек. Энергию добываем непосредственно из солнца. И тут, пожалуйста, новые колонии. Нордика, например, с ее обществом на уровне бог знает какого века, с царьками, войнами племя на племя. И мы начинаем подтягивать их за уши, до уровня хотя бы века двадцатого. Отдаем технологии, не все, конечно, а те, которые тут можно воспроизвести. Строим заводы... А потом оказывается, что звездные трассы рассеиваются. Вот эта складка, про которую вам рассказывали – считайте, что она распрямляется. Сначала очень-очень медленно, а потом очень-очень быстро. Вы летели сюда сколько, десять дней?
- Полторы недели, - сказал Блейк.
- Обратная дорога займет две, не меньше, - сказала Мария. – А через год этой трассы все равно, что и не будет. Двадцать шесть световых лет.
- Федерация проложит новую трассу, - сказал Блейк. – Люди этого хотят.
- Федерация уже ничего сюда не проложит, - сказала Мария. – Она одряхлела. Граждане метрополии хотят жить с комфортом, а не так, как после войны. Да что там, они уже и не помнят, что можно жить так голодно, как после войны, когда колонии взяли наскоком. Они хотят личные межпланетные челноки и бесплатное омоложение по страховке. И тут оказывается, что даже энергия из желтого карлика едва покрывает все их запросы.
- Никто не будет бросать дальний космос, Мария, - сказал Блейк, - Никто не будет отказываться от мечты, а космос – это вековая мечта человечества.
- Мечта, конечно, - Мария задумчиво вертела между пальцами пучок волос. – Это была мечта о старшем брате. А потом оказалось, что мы и есть старший брат. Старший, не очень умелый и не вполне головастый. Возьмите хотя бы революции на Нордике десть лет назад. Народная Майварская коммунистическая республика, как вам? Не думаю, что Федерация этого хотела.
- Ну что же, - сказал Блейк, - разве старшие братья бросают младших?
- Младшему брату мы выстроили завод, - сказала Мария. – Ему хватит на две сотни лет, а то и больше.
Мария помолчала.
- Вы никогда не задумывались, зачем он нам нужен, этот дальний космос? – сказала она. - Что метрополия получила от Нордики?
- Дешевый бета-гемолаг, например, - сказал Блейк.
- Ха, - сказала Мария. - Стоимость прокладки трассы перекрывает все выгоды от бета-гемолага в
