Леке поклялся выполнить миссию уничтожения при необходимости. Со стоном Драко приподнялся, опираясь на культю, и встал на колени. Он пригвоздил Лекса полным ненависти взглядом и неожиданно разразился потоком гнусных ругательств: – Чтоб сдох хилый калека-Император! Чтоб свет твоего Примарха, Рогала Дорна, догорел, как сальная свеча! Слава Тзинчу! Чикамитзанн Тзуной!
Тайный Инквизитор призывал Владыку Перемен на его собственном языке и скалил зубы в звериной ухмылке. Он явно был снова одержим, на этот раз полностью.
Леке прицелился. С именем Рогала Дорна на устах он выстрелил в голову Драко…
Серое вещество мозга разлетелось липкими каплями. То, что с момента зачатия являлось единым, потеряло свою целостность. Лобные доли смешались с задними участками коры и мозжечком. Из круглого отверстия во лбу патекло серо-розовое желе.
Гримм отвернулся. Леке молился.
Взяв себя в руки, скват горько воскликнул:
– Не думал я, что демоны умеют проникать сквозь стены Паутины.
Единственным глазом десантник осмотрел труп Драко, затем спросил:
– О чем это ты?
Гримм смутился:
– Я считал, что элдары не летают в ворппространстве так, как это делаем мы, чтобы не попасть в лапы демонов. Поэтому они создали Паутину. Но если Паутина – барьер, то как же демон мог попасть в Джака?
– Все дело в уникальности Перекрестка, коротышка.
Гримм недоверчиво покачал головой.
– Я думаю, что демон сидел в теле босса с тех пор, как он переманил его из тебя, Леке.
– Я не слишком разбираюсь в проблемах потустороннего мира.
– Если только там был демон… – задумчиво добавил скват.
Леке сжал болтер, словно руку товарища по оружию, предлагающего помощь.
– Объяснись!
– Я думаю, что Джак впал в отчаяние, – проговорил Гримм. – Из-за нее, – он мотнул головой в ту сторону, куда скрылась Мелинда. – Безумием было воскрешать ниндзя.
– Он отчаялся? А принесенные клятвы?
– Я знаю, что такое отчаяние, Леке, и могу заметить, когда это происходит с другими.
Д'Аркебуз угрожающе потребовал:
– Говори!
Грим горько вздохнул:
– Не хочу.
– Тогда я заставлю тебя!
Скват жалко промямлил:
– Я поклялся Ракел, что с ней все будет в порядке. Я поклялся своими предками! Поклялся, зная, что лгу!
– Тебя пугают фальшивые клятвы, скват?
Гримм поморщился:
– Это все равно, как если бы ты предал Рогала Дорна. Скват-клятвопреступник не сможет родить потомство. Никогда не станет Предком!
Страх мурашками пробежал по спине десантника.
– Я не… предавал Примарха, – тихо, но твердо проговорил он. – Не предавал… орден. Но я заблудился. Мне пора вернуться на истинный путь, возвратить свое доброе имя.
Коротышка всплеснул руками:
– Только не лишай себя второго глаза, Леке.
– Не богохульничай, дурак! Мы вернемся на Геност, где идет война с повстанцами. Десантники наверняка прибудут на планету, чтобы подавить восстание. Через год. Через два… или три… Космические Волки, или Кровавые Ангелы, или Ультрамарины. Неважно.
– Но линза с руной маршрута разбилась.
– Я помню путь, коротышка. Пора нам убираться отсюда. Да будет проклято это недоброе место!
Гримм недовольно скривился:
– Опять на Геност, да? Разноцветная радуга манит дикарей, считающих, что под ней зарыты сокровища.
– Нет, – возразил Леке. – Так говорить – кощунство. Поддаваться отчаянию – богохульство.
Он крепко сжал кулак.
