Отбросив в сторону ненужный приемник, я заскользил вниз по склону. Если руководствоваться холодным разумом, то мне здесь больше нечего делать, надо уносить ноги. Но они убили Марка, а это перечеркивает любые логические построения. Скользя, падая и вскакивая вновь, я спустился к дороге, выбежал на площадку, распахнул дверь 'Строена' и ткнул стволом 'беретты' в лысину оглушенного пассажира. Он не шевельнулся, и я за подбородок вскинул безвольно обвисшую голову. Это был неулыбчивый 'француз' из парфюмерного магазина. С тех пор он не стал веселее: крошки лобового стекла изранили лицо, плавающие зрачки свидетельствовали о сильной контузии. Я не верю любым свидетельствам, поэтому рывком выдернул его из машины и, бросив на асфальт, тщательно обыскал. Чисто. Я приткнул обмякшее тело к колесу.
- Кто стрелял? - Пара хороших пощечин приводит в чувство лучше, чем нашатырный спирт. А наставленный в лицо ствол располагает к искренности. Отвечай, кто стрелял?!
На окровавленном лице появилось осмысленное выражение.
- Хуан. Не я. Хуан.
- Где он?
- Там... Они оба там...
Дрожащая рука указала на пылающий 'Фокус'. Чад горелого мяса чуть не вывернул меня наизнанку.
В нескольких метрах распростерлось на земле тело Мари. Я подошел ближе. Взрыв сорвал с нее кофточку и сильно опалил спину: багрово-черная кожа вспучилась пузырями. Но она была в сознании.
- Кто стрелял у термаля?
Девушка застонала.
- Хуан. Он сгорел в машине. - Слабый голос прерывался.
- Кто тебя послал? - внезапно, подчиняясь интуиции, я перешел на русский.
- Этот бандит... Арсен Патроков...
- Зачем?
Она снова застонала.
- Хочет скупить акции подешевке. И отнять комбинат у брата...
Что ж, картина предельно прояснилась. Я задумчиво взвесил 'беретту' на ладони. Правила конспиративной работы и логика завершения специальных операций требовали только одного решения. Но оно мне не нравилось. Не спуская глаз с поверженных противников, я отошел на несколько десятков метров и, протерев платком, зашвырнул оружие в темноту. Снизу донесся вой полицейской сирены. Пришлось прыгнуть с дороги и снова ломиться сквозь кустарник вниз по крутому склону.
Проснулся я около полудня в мягкой постели, еще пахнущей духами Мадлен. Включив подзарядившийся за ночь коммуникатор, проверил котировки молибденовых акций. Ситуация резко изменилась - падение закончилось, цены шли вверх: Франкфурт - плюс шесть, Лондон - плюс пять, Нью-Йорк - плюс два. Сработало! Теперь главное - банк 'Лео'... Торопясь, я ввел пароль. Так, сейчас... Вот оно! В восемь часов тридцать семь минут, через полчаса после начала биржевого дня, котировки молибдена повысились на один пункт. В полном соответствии с контрактом резервный счет разблокировали и миллион долларов немедленно был переведен на счет доктора Крюгера. Отлично! Так и хочется похвалить легендарную швейцарскую пунктуальность, но 'Лео' - еврейский банк. Хвалить знаменитое хитроумие и умение обвести конкурента вокруг пальца? Но эти качества проявили отнюдь не банкиры, а скромный Дмитрий Артемович.
Аслан Патроков имел в виду повышение курса акций до прежнего уровня. А я заложил в контракт просто повышение цены. И ни сам неряшливый скоробогач, ни его придворный генерал, ни высокооплачиваемые юристы не рассмотрели подвоха. Что ж, это урок номер один. Деньги ума не прибавляют!
При всем уважении и симпатии к Мадлен хорошей хозяйкой ее не назовешь. В шкафчике на кухне я нашел немного кофе, а в холодильнике три сырых яйца, поэтому завтрак получился спартанским. Зато я насмотрелся телевизионных новостей. Французский репортер рассказал о затоплении Андоррской долины вследствие резкого таяния пиренейских снегов. Испанская информационная служба в качестве причины назвала трещину плотины. Местный канал намекнул на диверсию. В подтверждение показали взорванный 'Форд Фокус' с обугленными трупами внутри, контуженного Жака и обгоревшую Мари. Искореженные огнем автоматы и шпионский радиомикрофон добавляли репортажу убедительности.
- Полиция изъяла с места происшествия два телефонных аппарата предполагаемых террористов, - сказал напоследок журналист. - Проверка контактных номеров позволит выяснить их связи и возможных сообщников.
Я в очередной раз вошел в Интернет и, просмотрев газетные хроники, убедился, что все издания смакуют версию терроризма. Чего и следовало ожидать. На биржах котировки молибдена продолжали медленно расти. Объяснялось это не столько наводнением, сколько резкой игрой на повышение: два анонимных покупателя скупали все акции подряд, искусственно взвинчивая цену. Долго это продолжаться не могло в любом случае, а известие о полной сохранности андоррского месторождения и подавно обрушит весь рынок. Те, кто гонится за сверхприбылью, рискуют стать банкротами.
Купленный с потрохами наемник обязан регулярно отчитываться перед хозяином, и Дмитрий Артемович позвонил Аслану Муаедовичу.
- Слушай, хорошая работа! - радостно завопил тот. Он, естественно, еще ничего не понял. - Я видел фотографии, самый важный момент, ты меня понимаешь? Когда ты сделал 'бум'! И теперь, пока низкая цена, я хочу скупить все, что смогу! Ты понял? Но маклер говорит, что мне кто-то мешает...
- Тебе мешает Арсен, твой брат, - сказал я, и трубка засорилась тишиной. Давно мешает, с самого начала. Хочет 'кинуть' тебя и забрать комбинат. Мне сказал его человек.
Тишина в трубке стала звенящей.
- Проверь его телефон, и найдешь эти номера. - Я продиктовал цифры. Спроси, кому он звонил и зачем ему звонили. Если он все стер - не беда: сегодня в вечерних газетах опубликуют его номер, поднимется большой скандал, он не отвертится! Алло, Аслан, ты меня слышишь? Алло?
- Слышу, - каменным голосом отозвался Патроков. - Я и раньше кое-что слышал, но не верил... Теперь ты дал доказательства, и я раздавлю гадину! И выгоню этого долбаного генерала - от него нет никакой пользы. Ты будешь вместо него! Куда прислать самолет?
- Я пока не собираюсь возвращаться. И наниматься на работу не собираюсь.
- Это не работа, это доля. Получишь пай вместо этой зимии. Будешь моим компаньоном, совладельцем будешь. По сравнению с этим то, что ты получил, десять копеек! Куда прислать самолет?
- У меня еще много дел. Освобожусь - позвоню.
Целый день я просидел в квартире. Хотелось есть, но благоразумие требовало не выходить из дома, пока все не уляжется. Дышал воздухом на балконе, любовался прекрасным пейзажем, смотрел телевизионные новости, шарил в Интернете. К счастью, про доктора Крюгера никакой информации так и не всплыло. Вечером в информационных выпусках сенсацией прошел российский номер телефона, с которым связывались Жак и Мари. Замелькал излюбленный термин 'русский след'. В полуночном выпуске Интернет- новостей появилось короткое сообщение: 'На Северном Кавказе группа вооруженных лиц напала на известного бизнесмена и брата влиятельного политика Арсена Патрокова. В перестрелке он и четверо его телохранителей были убиты. Предприниматель получил более двадцати пуль'. Слышишь, Марк, более двадцати! На свете все-таки есть справедливость, хотя до нее бывает трудно достучаться. А вот вам урок номер два: деньги не спасают от пуль.
Поздней ночью тональность репортажей изменилась. Взрыв машины и профилактический сброс из водохранилища разложили на разные полки, невнятно покритиковали бюрократическую путаницу в подразделениях Мирового центра предупреждения катастроф, а главное - заверили, что последствия сброса будут полностью ликвидированы через два дня.
Обрадованный столь оптимистическим сообщением, я лег спать. Но уже в восемь часов был разбужен тревожными трелями 'Нокии'. Этот номер знал только Марк, и, нажимая зеленую кнопку, я был готов даже к соединению с загробным миром.
- Ты кинул меня, как последнего лоха!
Услышав истерический крик Патрокова, я сразу успокоился. Удивляло только, как он преодолел блокировку.
- Акции обесценились! Это ты меня разорил! Я разрежу тебя на куски, как зимию...
- Попробуй. Но сперва спроси у Ивана, кто кого разрежет.
