— А, вспомнил, — обрадованно воскликнул шаман. — Еще вот что. Каждый день, как увидишь ее, обязательно скажи ей комплимент.
— Чего?.. — лицо Бубу недвусмысленно показывало, что его опасения подтверждаются. Сейчас шаман потребует отдавать Му вообще всю добычу.
— Чего-чего!.. Хорошее что-нибудь скажи ей. Например: «Привет, Му, ты сегодня прекрасно выглядишь», и все в таком духе.
Бубу замотал головой.
— Я не хочу связываться с духами, — сказал он.
Шаман вздохнул.
— Духов я беру на себя, — сказал он. — Ты главное говори Му разные приятные штуки. Ну, что бы тебе такое навскидку придумать… Скажи ей: «Твои глаза сегодня сияют, как две звезды в ночном озере». Или: «Ты грациозна, как лань». Хотя нет, это ты не запомнишь… Скажи: «Ты нежная, как весенний цветок в поле». Или: «Ты стройная, как камышинка».
Бубу нахмурился.
— Запомнил? — спросил шаман.
Бубу недовольно пожевал губами.
— Трудно…
— Ладно, будешь приходить каждый день, и я сам буду придумывать новый комплимент для Му.
Бубу помялся.
— А без этого никак?
— Никак. Амулет не подействует.
— Ты же шаман, неужели нельзя?..
— Нельзя.
Бубу поник головой.
— Выше нос, юноша, — сказал шаман. — Вот потаскаешь месяцок цветы, поговоришь приятное… А потом Му сама будет тебя на руках носить. Всего месяц потерпеть.
— Воины говорят… — неуверенно начал Бубу.
— И что же говорят воины?.. — прохладно осведомился шаман.
— Ну… Они говорят, это… Можно проще…
— Хм.
— Они говорят, можно ее дубинкой, того… По голове. И утащить в пещеру.
— Хм-м…
— Значит, можно?
Шаман почесал бородку.
— Вообще-то, я бы все-таки рекомендовал амулет. Но если говорить о чисто технической стороне дела…
— А если ее дубинкой, то амулет будет не нужен?
Шаман пожал плечами.
— Небольшое лечение от сотрясения мозга — это да. А амулет не понадобится.
Бубу заметно повеселел.
— Так я это… Наверное, сначала так попробую.
Шаман опять пожал плечами.
— Попробуй, отчего ж не попробовать, — равнодушно согласился он. — Правда, заранее хочу предупредить — если дубинкой тюкнешь, амулет потом уже точно не поможет.
— Не поможет?..
— Абсолютно определенно, нет.
Бубу постоял минуту в задумчивости. Потом махнул рукой.
— А, ладно! Уж больно долго ждать. Дубинкой попробую.
И развернувшись, направился к выходу из пещеры.
— Зайца оставь! — рявкнул ему вслед шаман. Бубу отдернул руку от зайца.
— Так ведь это…
— Это за консультационные услуги.
— Чего?..
— За мудрый совет, — пояснил шаман.
— А-а… — протянул Бубу, прощаясь глазами с зайцем.
— Бэ, — отрезал шаман.
— Ну… Я пошел?
— Иди. Счастливой семейной жизни.
Бубу вышел. Шаман некоторое время посидел в молчании, помешивая зеленую дрянь в горшке, а потом шкура зашевелилась и внутрь заглянула голова.
— Шаман?
— Войдите, — важно кивнул шаман.
В пещеру протиснулась фигура. В руках она держала свернутую шкуру козы.
— А, Зазу! Зачем ты потревожила меня?..
— Вот, — Зазу развернула шкуру и показала несколько печеных рыбин.
— А, отлично. Положи вон там, рядом с зайцем, — кивнул шаман. — Это все?
— Ну, — замялась Зазу. — Вообще-то я… Как бы это сказать… У меня…
— Знаю, — кивнул шаман. — Муж бьет.
Зазу удивленно выпучила глаза — точнее, один глаз. Второй, заплывший, почти не открывался. Шаман пожал плечами.
— Духи все рассказали мне, ты же понимаешь.
Зазу кивнула.
— Ладно, — сказал шаман. — Я знаю, как тебе помочь.
Он встал и направился в угол пещеры, где в беспорядке были свалены в кучу шкуры, дубинки, рыбьи головы, коровьи черепа и прочая домашняя утварь. Порывшись в хламе, шаман добыл оттуда небольшой глиняный горшочек. Вернувшись к костру, шаман наполнил горшочек зеленой жижей из кипящего на огне горшка.
— Вот, — сказал он, протягивая горшок Зазу. — Добавишь немного мужу в суп. К утру будешь свободна.
Зазу расцвела.
— Принесу тебе еще съедобных кореньев, — сказала она. — И эту козью шкуру тоже можешь оставить себе.
Шаман кивнул. Зазу торопливо покинула пещеру. Шаман вернулся к помешиванию жидкости в горшке.
Еще несколько минут протекли в тишине, а потом шаман невесело усмехнулся.
— Дубинкой, дубинкой…
И еще немного помолчав, добавил:
— Говорю же — амулет лучше!..
Проклятие
Толстая Зу приковыляла к пещере шамана на закате.
— Эй, шаман! — окликнула она.
— По воскресеньям не принимаю! — проворчал шаман.
Красное вечернее солнце уже почти скрылось за скалами на западе, длинные тени деревьев протянулись вдоль тропы. Шаман сидел у самого входа в пещеру, на куче сухой листвы, и вырезал
