зеркала и курения фимиама быстро ее достали.
она предложила нам поселиться на ее ферме неподалеку от Фриско. мы оставили ребенка у бабушки, а сами двинули в родовое имение, но по прибытии выяснилось, что основной дом оккупирован каким-то издольщиком, огромный мужик с черной бородищей появился в дверях – Последний Бенсон, так он отрекомендовался.
– я прожил на этой земле всю свою жизнь, и никто не сможет прогнать меня отсюда, никто! – заявил Последний Бенсон.
я прикинул: мужик под шесть футов ростом и весит фунтов эдак триста пятьдесят, да к тому же еще не старый, и мы решили снять домик на краю владения и начать судебную тяжбу.
но в первую же ночь, когда я только оседлал Фелицу, чтобы испытать на прочность новую кровать, из соседней комнаты стали доноситься жуткие стоны, сопение и треск ломающейся кушетки.
– Ивонна чем-то встревожена, – предположил я и слез с Фелицы. – щас вернусь.
Ивонна действительно была встревожена. Последний Бенсон пер ее раком, пробуя дом на прочность, зрелище внушало трепет. Последний стоил четверых мужиков, я тихонько удалился в спальню и занялся своим тщедушным дельцем.
утром Ивонны нигде не было.
– интересно, где эта чертова девка? – вопрошал я.
так продолжалось до завтрака, пока мы с Фелицей не уселись за стол и я не взглянул в окно, там я и увидел Ивонну. она стояла на четвереньках посередине грядки, в джинсах и в мужской выцветшей рубашке, она работала! рядом копошился Бенсон, они выдирали что-то из земли и складывали в корзины, кажется, репу. Последний Бенсон обзавелся хозяйкой.
– еб твою мать, – сказал я. – собирайся, уматываем отсюда, быстро!
мы мигом собрались и умчались в Л.-А. в первом попавшемся мотеле сняли комнату, чтобы отдохнуть и поискать приличное место.
– господи бог ты мой, – твердил я. – неужели моим мучениям пришел конец! Фелица, милая, ты представить себе не можешь, через что я прошел!
мы купили большую бутылку виски, отпраздновали освобождение, крепко поеблись и, умиротворенные, заснули.
разбудил меня голос Фелицы:
– ты грязный отвратный бес! нет от тебя покоя и на этом свете! ты забрал от меня мою Ивонну, а теперь явился за мной! прочь отсюда, дьявол! изыди! оставь нас навеки веков!
я приподнялся и посмотрел туда, куда был устремлен взгляд Фелицы. и мне кажется, я увидел это – огромную рожу на будто бы тлеющих красно-оранжевых углях, с зелеными губами, двумя желтыми выпирающими зубами и копной рыжих волос, это страшное мурло мерзко ухмылялось и пялилось на нас своими раскаленными глазами.
– блядь, похоже, быть мне этим хуевым бесом! – прошептал я.
– изыди! – взвыла Фелица. – заклинаю тебя именем всемогущего Джа и всесильного Будды и именами тысячи богов! я проклинаю и изгоняю тебя из наших душ – отныне и вовеки веков!
я включил свет.
– да это просто виски, детка, очень плохой виски, плюс усталость после долгих скитаний, – сказал я удивленной Фелице.
на часах было только половина второго, а мне уже требовалось выпить, немедленно, я встал и начал одеваться.
– ты куда, Хэнк?
– в магазин, нужно выпить, чтобы это сучье мурло не лезло в голову.
я был готов.
– Хэнк?
– да, милая?
– я должна тебе кое-что сказать.
– ради бога, давай потом, я только до магазина и обратно.
– я сестра Ивонны.
– что, правда?
– да.
я наклонился и поцеловал ее. затем вышел на улицу, сел в машину и погнал, прочь, в Голливуде купил бутылку и покатил дальше на запад, подальше от восточного мотеля на авеню Вермонт, где осталась Фелица, не каждый день попадаются Последние Бенсоны, иногда приходится просто бросать этих обезумевших баб и бежать без оглядки, для каждого мужика есть цена, которую он никогда не выложит за пизду. тем не менее всегда найдется другой кретин, который позарится на брошенное вами, так что нет причины терзаться виной за дезертирство.
я остановился возле гостинички на Вайн-стрит и снял себе комнату, пока я ждал ключей, мне попалась на глаза очередная жопа в короткой юбке. Ну очень большая, бабенка сидела в фойе и не спускала глаз с моей бутылки, а я таращился на ее жопу, ну очень большую, я направился к лифту, она загрузилась вместе со мной.
– что, собираетесь выпить всю бутылку в одиночестве, мистер?
– надеюсь, нет.
– правильно надеетесь.
– ну и славно.
лифт взобрался на самый верхний этаж, она вышла, и я оценил игру ее тела, плавную и мягкую, отзывающуюся во мне ударами и встряской.
– на ключах номер сорок один.
– отлично.
– только знаешь что, ты, случайно, не увлекаешься мистикой, летающими тарелками, ведьмами, демонами, оккультными учениями, магическими зеркалами?
– чем-чем? я не врубилась.
– ладно, забудем про это, детка!
и она снова пошла впереди меня, цокая высокими каблучками, ее тело покачивалось в полумраке коридора, и я сгорал от нетерпения, наконец мы нашли 41-ю комнату, открыли дверь, включили свет, отыскали стаканы, сполоснули их и наполнили виски, она уселась на кушетку, закинула ногу на ногу и улыбнулась мне поверх стакана.
кажется, жизнь налаживалась.
до поры до времени.
Примечания
С. 10. Томас Вулф (1900-1938) – классик американской литературы, автор романов «Взгляни на дом свой, ангел» (1929), «О времени и о реке» (1935), «Домой возврата нет» (1940).
Драйзер, Теодор (1871-1945) – американский писатель-натуралист и общественный деятель, автор романов «Сестра Керри» (1900), «Дженни Герхардт» (1911), «Американская трагедия» (1925), трилогии «Финансист» (1912), «Титан» (1914), «Стоик» (1947).
Малер, Густав (1860-1911) – выдающийся австрийский композитор и дирижер, переходное звено от позднего романтизма к модернизму.
С. 13. Джордж Рафт (1901-1980) – американский актер, прославился ролями гангстеров.
С. 27. Клее, Пауль (1879-1940) – швейцарский живописец и график, одна из крупнейших фигур европейского авангарда.
С. 28. …они увольняют… только одному парню на Кей-Пи-эФ-Кей это не грозит – Элиоту Минцу – В конце 1960-х гг. будущий медиа-консультант и представитель многих звезд шоу-бизнеса (Джон Леннон, Йоко Оно, Боб Дилан и др.) Элиот Минц (р. 1945) вел передачи на лос-анджелесской радиостанции
