«маркизы» драгоценные камни, та же копна темно-рыжих волос. К нему вернулось первое волнение страсти, желание, владевшее им в те годы… и сожаление о том, что они потеряли… Нет – проклятие! – о том, что у них украли.
Он пробежал глазами статью, остановившись на середине.
– Зачем, Блю? – спросил он. – Зачем ты теперь возвращаешься?
– Это богохульство! – гневно воскликнул преподобный Брет Пирсон, как только вошел в дом. Когда он обернулся к жене, в его зеленых глазах пылал гнев. – Эта проститутка послала такую непристойность в церковь! В мою церковь! Там были две женщины, помогавшие мне, и они видели эту… эту гадость. Представляешь, что они должны были подумать?
– Понимаю, Брет, мне очень жаль. Она и мне тоже прислала экземпляр.
– Зачем? Что она замышляет?
– Ты прочел статью? – спросила Кэрри, нервно потирая руки.
– Конечно, нет! Я ведь сказал тебе, со мной были две сестры. Зачем? Что в ней говорится?
– Она возвращается, Брет. Она купила радиостанцию и будет здесь в следующем месяце.
– Боже милостивый!
Эрон Грант был в своем кабинете, когда к нему вошла жена и бросила ему на стол журнал.
– Ну, доктор, ты помнишь ее?
Эрон позволил себе тихо присвистнуть:
– Боже правый, это наша Эрика? Проклятие, детка, она выглядит не так уж плохо.
Пэм хлопнула мужа по плечу:
– Я помню, ты считал, что даже тогда она выглядела довольно хорошо.
– Думаю, память не изменяет тебе, дорогая. – Он взял журнал и стал перелистывать его, пока не добрался до центрального разворота. – Ну и ну! Взгляни-ка на, грудь этой крошки!
Пэм, смеясь, выхватила журнал из его рук, стараясь казаться рассерженной. Ее муж не оставлял без внимания ни одну женщину, но она ни на миг не сомневалась в его верности. Она всегда говорила, что кастрирует его, если он когда-нибудь ограничится не только взглядом.
Борясь за номер «Плеймейтс», он притянул ее к себе на колени и обнял за располневшую талию.
– Перестань, Эрон. Ты повредишь малышу.
– Ты шутишь? Этот малыш уже больше меня. Теперь дай мне взглянуть, – ему удалось отобрать у нее журнал, – я хочу только взглянуть, – сказал он умоляюще, что вызвало у Пэм усмешку.
– Ты противный старик.
– Я? Разве я только что купил этот журнал?
– Я тоже его не покупала, его доставили срочной почтой всего десять минут назад.
– И тебе понадобилось десять минут, чтобы принести его мне?
Пэм залилась краской:
– Я тоже посмотрела фотографии. Можешь привлечь меня к суду.
Эрон снова восхищенно присвистнул, рассматривая фотографии.
– Ты должна признать, она совсем не дурна. Я всегда думал, что она работает на радио или занимается чем-то вроде этого. Одна из больших звезд Нью-Йорка, да? Что она делает в журнале для мужчин?
Пэм легко соскользнула с колен мужа, что на восьмом месяце беременности было нелегким делом.
– Она работает на радио в Бостоне. Я не могу с уверенностью сказать, чему посвящен этот журнал, но несомненно одно – она хотела официально известить о своем возвращении в Сент-Джоун.
Эрон Грант развернулся вместе с креслом и посмотрел жене в лицо.
– Зачем?
– Она купила радиостанцию, но, полагаю, мы оба знаем, что это не единственная причина.
– Привет, Джуниор! Твой отец просил, чтобы ты сразу зашел к нему в кабинет, – сообщила хорошенькая блондинка-диспетчер помощнику шерифа Аллану Уиткому, едва он вошел в офис.
– Что заставило всех его мальков собраться в стаю?
– Возможно, некий журнал, который был доставлен для тебя срочной почтой сегодня утром.
– Да? Где же он?
– Его взял твой отец.
– Как же так, ведь он был адресован мне?
Таня Свини пожала плечами:
– Ты же знаешь, как это бывает. Приходит почта, адресованная А. Уиткому, и чисто автоматически я решаю, что она для шерифа. Заметила «Дж.», только когда он уже взял ее.
– Так сообщи мне хоть какую-то информацию.
– Ну, это один из тех порнографических журналов, знаешь? Думаю, «Плеймейтс». Во всяком случае, на обложке твой старый друг детства. – Таня засмеялась. – Улавливаешь? «Плеймейтс мэгэзин», твой старый друг детства?
Аллан почесал в затылке, глаза его вспыхнули раздражением.
– Улавливаю, Таня. Но не понимаю, о чем ты говоришь.
– Ладно, раньше ее имя было Эрика Кэссиди, но она изменила его на Рикки Блю. Не спрашивай меня почему. Во всяком случае, фотографии горяченькие, очень горяченькие. – Она замахала руками, как будто обожглась о раскаленные фотографии. – Но больше всего твоего отца взволновала статья.
– Выкладывай все, Таня.
Таня задумалась на долю секунды, но, взглянув ему в глаза, поняла, что лучше сразу сделать то, что он просил.
– Она возвращается в Сент-Джоун. Только и всего.
– Только и всего?! Проклятие, девочка, поверь мне, это не пустяк. Это Неприятность с большой буквы.
Салли Джейн Мэттерз тоже прочитала статью. Сейчас она сидела, глядя в окно, из которого открывался вид на озеро. Сегодня в ярком свете весеннего солнца озеро искрилось, как лист стекла, усеянный алмазами. Озарк – это рай, он прекрасен, но так было не всегда.
Было время, когда все здесь было пропитано насилием и страхом. Но, Боже, это было десять лет назад.
Она снова взглянула на очаровательное лицо своей подруги детства.
– Итак, Эрика, какую чертовщину ты замышляешь?
