— Начало, конечно, многообещающее.
— Выход будет в другое измерение. Я толком не понял. Как-то странно всё к нам привязывается. Год назад нашу командировку на юг помнишь, когда вся банда, как сквозь землю провалилась?
— Отлично помню, — ответил мой друг.
— Эта группировка просто ломанулась в другой мир и теперь гадит нам оттуда. Все остальное завтра.
— Неслабое начало . . .
— Вот и я говорю — кранты всему, — заключил я.
Мы замолчали, обсуждать больше было нечего.
Галицкий был в том же чине, что и я — полковник. Это давало мне основание вести себя несколько свободней с моим давним другом и соратником, когда не было посторонних. При других, всё было официально. В нашем заведении количество звёзд на погонах не имело большого значения. Значение имела занимаемая должность. Здесь-то и была та самая пропасть, разделявшая меня и Галицкого.
Был он немного старше меня. Начинал я служить под его началом, откуда и тянулась наша дружба. Когда спасаешь друг другу жизнь несколько раз, это меняет отношения. Много раз я бывал у него в гостях. Его жена Нина была обворожительной жгучей брюнеткой и добрейшей души человеком. Она то ли совершенно не подозревала о деятельности своего мужа, то ли молчала, как партизан. Я не допытывался. У них были две очаровательные дочушки.
Для всех остальных наши отношения носили официальный характер, особенно с тех пор, как я стал командиром группы, а Князь стал моим начальником.
Я встал с кровати, решив воспользоваться благами цивилизации, принял душ и повалился спать.
Утром, проведя наш обычный утренний комплекс упражнений с продолжительным бегом и, закончив утренние процедуры, я и Виталий вышли на улицу. Мы обогнули корпус жилого комплекса, в котором ночевали и двинулись по дорожке к небольшому двухэтажному зданию чуть поодаль. Я огляделся по сторонам.
Всё было, как обычно. Территория центра была огромной, для постороннего, окажись он здесь не понятно зачем и как, было бы очень затруднительно определить на сколько. Мы молча поднялись на крыльцо центрального входа и вошли в фойе точь в точь повторяющее вчерашнее. Я и Бекас свернули налево и оказались в небольшом кафе.
Мы сели за накрытый белой скатертью стол. К нам подошла полная добродушная официантка в тёмно-синем платье и белоснежном фартуке и стала накрывать на стол. Официантка тётя Вера была не старше нас, но тем не менее мы все звали её 'тётя' за её сердечное отношение к нам. Называла она нас обычно 'соколики', 'господа офицеры', если хотела подчеркнуть значимость момента или просто 'солдатики'.
— Доброе утро, соколики, — обратилась она к нам своим жизнерадостным певучим голосом.
— Добренькое утречко, тёть Вера, — дружно ответили мы в один голос.
— Чего угодно отведать, господам офицерам?
— А угодно мне отведать сегодня чёрной икры столовой ложкой, — в тон официантке ответил я.
— А мне ушицы из осетра с расстегаями, — не долго думая заказал Виталий.
— Значит, как всегда, макароны по-флотски, — со вдохом заключила тётя Вера и ушла за едой.
Мы переглянулись и дружно выдохнули воздух, делая комплемент фигуре тёти Веры. Она повернулась к нам, погрозила кулаком и вернулась к своим обязанностям. Мы улыбнулись.
После быстрого завтрака мы разошлись по делам.
Я направился к Галицкому.
— Здравие желаю, товарищ полковник! — войдя, поприветствовал я своего начальника.
— А-а, доброе утро! Спишь долго, — незлобно, но веско произнёс полковник.
— Молодому организму долгий сон совершенно необходим, как утверждает современная медицина, — в ответ заявил я.
— С каких это пор ты опять стал молодым? Гляди у меня, а то переведу на кухню картошку чистить!
— Нормально, подальше от начальства, поближе к кухне — вот мой девиз и всех доблестных вооружённых сил.
— Ладно, хватит разговоры разговаривать, порядок хулиганить и безобразия нарушать. Пойдём, я тебя с профессором околонаучных дисциплин познакомлю. Тебе предстоит с ним работать вплотную. Он будет вашим проводником на тот свет и обратно. Беречь его как зеницу, во как!
— Зачем нам пассажир?
— Он пригодится в деле. Кроме того, таков приказ, — Галицкий поднял в воздух указательный палец и выпучил глаза. — Приказ самого, не к ночи будь помянутым, генерала-майора Латникова Сергей Гаврилыча.
— Понял, не дурак. Был бы дурак, не понял, — закончил я.
Генерал-майор Латников был широко известен в нашем узком круге посвящённых. Это был человек несгибаемой воли, тонкого ума и беспримерного мужества. Авторитет его был непоколебим. Если уж Князь сослался на него, то операция приобретала особый характер, о чём меня и предупредил Галицкий. Очень редко, как опытный командир, полковник ссылался на вышестоящее начальство — всегда говорил от своего имени. Дескать, я здесь и царь и бог. Оно и понятно, по другому и быть не может.
Мы вышли из кабинета и, пройдя по коридору несколько дверей, вошли в комнату под номером двадцать три. За столом, заваленном всякими схемами и картами восседал невысокий черноволосый человек плотного сложения. При нашем появлении он поднял голову и посмотрел на нас. Волосы на лбу были ровно пострижены. Всем своим видом он напоминал мне один сатирический персонаж из далёкого детства. Была такая передача 'Кабачок тринадцать стульев'. Так вот наш знакомый был в этой передаче пан Директор. Я его так и окрестил.
— Доброе утро, господин Микульский! — поприветствовал его Галицкий.
— Доброе утро, господа! — Вскочил профессор и подошёл к нам.
Немного резануло ухо обращение 'господа', но ему, как иноземцу, это было простительно.
— Позвольте вам представить нашего лучшего специалиста в такого рода делах, — начал представлять меня мой командир. — Его зовут Феликс.
— Рад с вами познакомиться, Феликс, — улыбнувшись, протянул мне руку профессор.
— Очень рад, Пан Директор, — ответил я.
При этих словах, Галицкий поперхнулся от смеха.
— Я не директор, — с недоумением произнёс Микульский и бросил рассеянный взгляд на Князя.
— Мы будем работать вместе, так что с этой минуты вы — Пан Директор, — решил я поставить все точки над 'и'.
— Хорошо, пусть будет так, — согласился представитель.
— Нам предстоит вместе идти на задание, так что позвольте полюбопытствовать о том, какова ваша подготовка? — продолжал наседать я, в общем-то, зная ответ.
— Профессор магии и оккультных наук находится в хорошей физической форме, но специальной подготовки нет, хотя мы работаем над этим, — ответил за посланца Галицкий.
— Вот и славно, будем теперь готовиться вместе.
Полковник вышел, пожелав нам большого человеческого счастья. Я подсел к столу и посмотрел в глаза профессору. Мне предстояло узнать много интересного.
— Объясните, пожалуйста мне, человеку далёкому от науки все эти истории с разными мирами, — начал я.
— Извольте . . . Вселенная не только бесконечна, но и многовариантна. Развитие событий всегда имеет множество вероятностей. Они существуют параллельно. Логично предположить, что и происходит не одно событие, а все возможные одновременно. Но таким образом создаются новые вероятности событий, новые миры. Парадокс заключается в том, что все эти миры находятся, так сказать, в одном месте.
— То есть, протяни я руку, — перебил его я, не удержавшись. — И вот он другой мир?
— В определённом смысле, да. Эти миры порождают новые, они, так сказать, расходятся и сходятся.
