не найти, ты тот, кто мне нужен. Соглашайся – и триста «кусков» через месяц покажутся тебе копейками, не достойными внимания!
– Что-то часто мне стали предлагать трон – править, править… Карен, покойничек, тоже перед смертью блеял – давай, миллионы дам, власть дам… – Хабаров страшно улыбнулся. – Что ж вы за суки-то такие кругом, откуда повылазили? Делите, воюете, убиваете… ради чего? Денег? Так неужели мало до этого украли? Вон у тебя дом какой, машина, поди, не «ВАЗ» задроченный, счет в банке… Куда еще засунуть можно?
Старостин глядел с ненавистью:
– Тебе не понять, твой удел – работа на таких, как я! И дети твои будут мыть машины моим, дочь твоя сосать будет за зеленую «сотку»…
Зря сказал, только сообразить этого не успел: Хабаров пинал долго, с удовольствием, пока нога практически не отнялась. Старостин не шевелился. Стас проверил пульс – едва заметный, но есть. Снова сел.
Все, конечная станция – единственную дверь держат на мушках охранники, пленник практически умер – или умер? Да и хрен с ним… Окно забрано толстой решеткой… Бежать некуда. Телефон – и тот отобрали, а сюда не проведен. И кому звонить? Ментам? Не успеют – сюда езды часа два, к тому же он не смог бы ясно сказать, где находится. Дочери, жене… им, конечно, хотелось бы услышать напоследок, но…
Хабаров тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли: что мечтать о телефоне, которого нет. Или… Он пробежал взглядом по полу и нашел трубку, оброненную Старостиным. Подбежал, взял…
– Алло… – Связь плохая: голос Поспелова слышно будто издалека. – Кто?
– Ромка! Ромка, слышишь? – Руки тряслись, голос срывался: Стасу хотелось верить, что это спасение. – Алло, Ромка?!
– Стас, ты? Слушай… я… мы тут…
Пиликнув, телефон отключился: села батарея. Хабаров, громко смеясь, разбил ненужную трубку об пол, передернул затвор и пошел к двери.
Он протянул руку к замку, когда во дворе бухнул взрыв и донеслись крики.
– ОМОН! Все на землю!
Глава 77
Звуки боя – выстрелы, крики – неслись по двору, приближаясь к дому. Стас чутко прислушивался, не веря своему счастью: казался невозможным такой исход – как, откуда? Водитель, что его привез, следил за вероятным «хвостом», несколько раз менял маршрут, посты охраны на дорогах… Но нет – ОМОН здесь, и, судя по затихающим воплям, скоро все будет кончено.
Он посмотрел на лежащего без движения Старостина. Если его отпустят, удастся отмазаться – отомстит, но Хабаров будет за решеткой и не сможет помочь Маше, Настюшке… Следовало что-то решать, и быстро. «Убрать»… Но тогда даже версия Поспелова с Александром не спасет – убийство милицейского начальника плюс труп охранника: никто не поверит, что Стас жертва в данных обстоятельствах, – примерно впаяют от двадцати до пожизненного, и делу конец. Следовало подойти к вопросу более тщательно.
Вскочив, он придвинул почти вплотную к двери стул. Взгромоздил на него мычащего подполковника – пришлось малость оглушить его, чтобы не дергался. Перевернул стол и отодвинул к стене, построив импровизированное укрытие. Платком вытер с пистолета отпечатки, взял безвольную руку пленника и хорошенько наляпал «пальцы» на рукоятку и курок.
За дверью раздался шум:
– На землю! Бросить оружие!
– Сдаемся! – слился хор из нескольких голосов. Бряцая, падали на пол автоматы.
Хабаров спрятался за столом и ждал: только бы получилось…
Дверь несколько раз с силой толкнули.
– Там подполковник… – невнятный голос.
– Эй, внутри! Сдавайтесь: дом окружен, сопротивление бесполезно!
Стас вытянул руку, в которой лежал замотанный в платок – чтобы не оставлять новых отпечатков – пистолет. Прицелился…
БАХ-БАХ-БАХ!
От двери полетели щепки. Теперь ход за омоновцами… и они его сделали.
Встречная очередь роем пронеслась по библиотеке: пули с сочным чмоканьем впивались в книги. Стреляли недолго – фактически просто «шумнули», – но этого хватило: Старостин, прошитый в нескольких местах, отлетел вместе со стулом, дернулся и затих.
Стас пнул стол – чтобы не выглядел как укрытие, – одновременно бросая пистолет в сторону подполковника. Вовремя – дверь слетела с петель от мощного пинка, и комнату заполнили вооруженные люди в черных масках. Среди них Хабаров разглядел человека в гражданском, который задерживал его дома, – следователь.
– Не стреляйте, я…
Может быть, выпрыгнул слишком резко. Может, «следак» устал и был взбудоражен боем… Причин для дальнейшего много, итог один – палец на курке человека в штатском дернулся. Хабаров почувствовал страшный удар в грудь…
Последней мыслью была: «Не вести мне Настюшку в школу… Жаль!»
* * *
Он несся по туннелю, не ожидая в конце пути ничего хорошего. Мелькали лица: Вовчика, Ольги, Лены, Трофимова, Бахи… Они смеялись и звали, но Стас не хотел их видеть: «Хоть в аду вас всех не будет…» В ушах звенело, скакали какие-то совсем уж отвлеченные мысли…
– Очнулся? – не открывая глаз, он разобрал голос Поспелова. – Эй, Хабаров? Давай, держись, едем в больницу! Слышишь?
Стас замычал, силясь что-то сказать… И отключился.
* * *
Пробуждение было ужасным – голова раскалывалась, перед глазами плясали цветные круги, грудь чесалась и саднила… Стас попытался лечь удобнее, но левую сторону пронзила такая боль, что он охнул и оставил попытки.
– Лежите спокойно! – молодой девичий голос вывел из забытья. – Вам нужен покой!
– Где я? – Хабаров не узнал собственный хриплый голос. – Попить бы…
– Вот… – почувствовал, как к губам поднесли стакан, – немножко, много нельзя…
Сделав несколько глотков, он наконец открыл глаза. Сначала появился штукатуренный потолок, потом девчонка лет двадцати в белом колпаке. Она улыбалась:
– Вот молодец! – Поправила подушку. – За доктором сбегаю, вы лежите спокойно!
Стас кивнул, действие отняло последние силы – он снова отключился.
– Ну-с, больной… – Открыв глаза, увидел невысокого, удивительно розового мужика, так и пышущего здоровьем. – Как мы сегодня?
– Отвратно, – Хабаров нашел силы хмыкнуть, – бывало значительно лучше.
– Не удивительно, – врач изучал бумаги, – пуля в сердце… Ну, почти в сердце: иначе бы мы не разговаривали. Повезло!
– Когда это пулевое ранение стало везением?
– Хм… иконка вас спасла.
– Какая иконка? – Стас удивился. – Не было у меня с собой… – Вспомнил священника. – А!
– Вот ведь! – мужик удивленно покачал кудрявой головой. – Вроде картонка обычная, а задержала пулю ровно на два миллиметра, что до сердца не дошла! Попробуй не поверить в чудеса после такого!
– Да…
– Ладно, вы как? Сильно болит? – он легко прикоснулся к бинтам на груди. – Может, нужно что?
