– Закончишь – забрось пишки шалашовке!
Артур наблюдал, как Илья выдвинул на середину чёрный офисный столик и вынул из горки жёстких стульев два.
– Падай. Сейчас мы с тобой, плашкетик, за жизнь потрынкаем.
Артур сел, а в руках Ильи, откуда не возьмись, появились три напёрстка и маленький, размером с горошину, шарик. Тут же шарик заметался по столу, а пальцы Ильи быстро перегоняли его от одного напёрстка к другому.
– Угадаешь – отвечу на твой вопрос. Но не больше одного вопроса в тему. Не угадаешь – снимаешь пишки, по одной, – Илья ухмыльнулся.
– Это нечестно, – Артур пытался уследить за перемещениями шарика, – ты будешь мухлевать.
– Бог с тобой, плашкет! Лобовая игра! – Илья на секунду остановил шарик и показал, где он, – давай, не ссысь, не под очко играешь!
Илья сделал ещё несколько движений и поднял руки над столом. Артур вздохнул и указала на тот напёрсток, под которым должен быть, по его мнению, шарик. Илья открыл и… шарик действительно оказался там!
– Твоя фишка! Твой вопрос, – недоумённо развёл руками Илья.
– Кто тебя нанял? – выпалил, не думая, Артур.
– Меня? Человек, – улыбнулся Илья, – скажешь, гоню? Второй кон.
Артур хотел было заявить, что так нечестно, но потом понял хитрость противника. Шарик опять заметался по столу. Артур специально выбрал тот напёрсток, где ТОЧНО шарика быть не должно, надеясь, что обманет Щекастого. Но, увы… Там действительно оказалось пусто. Артур снял пиджак и отдал Илье, который повесил его на спинку стула.
Следующие три кона лишили Артура ботинок и рубашки. А потом он снова угадал и задумался.
– Тема наших нанимателей исчерпана, – напомнил Илья и закурил.
– Я понял. Тогда назови паспортные данные.
– Это не вопрос, а требование. Не катит, плашкет.
– Каково твоё настоящее имя? – вздохнул Артур.
– Илья.
Артур первый раз осмелился глянуть противнику в глаза. А тот продолжил игру и вскоре раздел Артура до трусов.
– Ну? – добродушно сделал паузу Илья.
– Если ты выиграешь, мне больше не на что будет играть, – Артур покосился на дверь.
Илья проследил за его взглядом, зашёл в комнату, где Ольга заканчивала свою работу, и взял кулёк с одеждой Мэй. Открыв дверь камеры, он швырнул туда кулёк:
– Напяливай и шкандехай сюда!
Артур похолодел – что ещё удумал этот хитрец? Но пока Мэй не появилась, Илья молча дымил и цинично ухмылялся.
Увидев почти голого Артура, Мэй вытаращила глаза, а Илья вновь закрутил напёрстки:
– Последний кон. Ставка – шалашовка.
Артур хотел возразить, но не успел. Теперь всё его внимание сосредоточилось на ловких движениях пальцев Ильи.
– Я не понимаю, что происходит! – Мэй сверлила Артура, а тот не мог оторваться от игры.
Наконец, Илья поднял руки. Пересилив желание ткнуть в «правильный» напёрсток, Артур указал на соседний. И проиграл.
– Теперь она моя, – улыбнулся Илья.
Он затолкал Мэй обратно и присоединил к ней Артура, после чего запер их и скрылся в комнате с телевизором.
Артур быстро оделся и подёргал дверь.
– Что происходит? – Мэй от злости сильно толкнула его в спину, – ты сошёл с ума! Почему меня не выпускают?
– Тише ты! – зашептал Артур и попытался обнять Мэй за плечи.
– Не прикасайся ко мне! – чуть тише произнесла Мэй и отбежала в сторону.
– Я тебе объясню, только выслушай меня! – Артур ощупывал взглядом голые стены комнаты, – обещай, что поверишь мне! Я клянусь тебе, я ничего плохого против тебя не замышлял!
– Тогда попроси своих друзей…
– Они мне не друзья! – шёпотом перебил Артур, – они бандиты. Мэй, пойми, они
– Бандиты? Русская мафия? – глаза Мэй расширились.
– Именно, – облегчённо выдохнул Артур, – они ведь били тебя. Я бы ни за что не позволил своим друзьям тебя бить! Ты веришь мне?
– Да, наверно… – Мэй растерянно взглянула на Артура, – но зачем они меня били?
– Они похитили тебя, по-настоящему. Это не игра. Они требуют выкуп у твоего отца.
– Значит, они обманули меня? Да?
– Да. Ты ведь звонила мне по их приказу?
– Я думала, что они твои друзья, – Мэй нервно крутила пуговицей на брюках и вдруг оторвала её.
– Да никакие они не друзья, – Артур почесал макушку, думая, говорить ли Мэй о миллионе баксов и о смысле фразы «поставить куранты», – слушай, а ты никому часом не взболтнула, что собираешься с моей помощью похитить саму себя?
– Нет, ты что! – Мэй всплеснула руками, – я не дура!
– Я тоже никому не говорил. А ты случайно не знаешь, у твоего отца есть враги?
– Враги? Он же не бандит, откуда у него враги?
– А друзья?
– Друзья? Он бизнесмен, откуда у него друзья?
– Всё ясно, – Артур подошёл к Мэй, силой притянул её к себе и зашептал на ухо: – нам надо попытаться сбежать. Вместе. Ты мне доверяешь?
– Я не знаю, – честно призналась Мэй.
– Если бы я был твоим врагом, я бы не предлагал сбежать. Правда?
– Может, ты только притворился моим другом. А потом поделишь деньги с бандитами, – Мэй отошла к зарешёченному окну и скрестила руки на груди.
– Значит, ты хочешь сидеть в этой камере голодная и позволять им над собой издеваться? Ты знаешь, зачем они тебя фотографировали?
– Конечно. Они пошлют снимки отцу, где я вся избитая. А ты, если меня любишь, должен защищать меня! Где ты был, когда они ворвались ко мне в квартиру? Ты специально ушёл, да! – внезапная догадка поразила её, Мэй подняла накидку и швырнула в Артура, – ты сволочь! Предатель! Паразит! Ты…
– Хорошо, – не вытерпел Артур, – я убегу, а ты оставайся! Дура! Я и пальцем не шевельну, чтобы тебя спасать!
Они разошлись, словно боксёры, по разным углам. Артур сел на пол и обнял руками колени. А Мэй, отзеркалив его позу, демонстративно отвернулась. На её глаза невольно накатывались слёзы отчаяния.
Наташа, выпив «Святого источника» и закусив сухариками, вернулась к дому Мэй. В подъезде тридцать пять квартир, если исключить Машину. Свой обход она начала с первого этажа, то есть непосредственно с соседей. Понимая, что время выбрано неудачное – все добросовестные граждане с утра пораньше ушуршали на рабочие места – Наташа, тем не менее, надеялась на чудо, а точнее, на всевидящих и всё слышащих (хоть и плохо) пенсионеров. Зная, что Мэй снимает квартиру через некое агентство «Домострой», Наташа решила, что будет представляться сотрудником налоговой инспекции, а её цель – найти пропавшую съёмщицу.
Первый этаж был необитаем, словно безжизненный Марс, а на втором лишь из-за одной двери раздалось старческое «Хто тама?»
