Мэй, казалось, перестала сомневаться в Артуре. Она завизжала так, что тот машинально закрыл уши ладонями. И последствия не заставили себя долго ждать – в замке повернулся ключ. Дверь открывалась вовнутрь, и Артур, сжимая двумя руками перекрученную накидку, распластался вдоль стены. Распахнувшаяся дверь на какой-то момент закрыла его от взора вошедшего.
– Ты чего орёшь, алюра? – раздался голос Ильи.
И тут Артур неожиданно набросил своё орудие на шею бандита и резко потянул на себя. Похоже, Илья действительно не ожидал такого наглого нападения и на секунду-другую замешкался. Этого хватило, чтобы Мэй пулей выскочила из комнаты. Но… она буквально снесла собой Ольгу, которая оказалась препятствием на пути к входной двери. Обе девушки упали на пол.
Илья ударил локтем назад и попал Артуру в челюсть. Но тот подпрыгнул и повис на накидке, обвивающей Илью, и похититель, не выдержав ноши в семьдесят кило, завалился на Артура. Заложник тоже на ногах не устоял, грохнулся на спину и, расставив руки в стороны, разжал хватку.
Мэй, оказавшись на Ольге, как-то сразу забыла про жалость и решила отыграться за причинённые её сообщником муки. Она схватила Ольгу за волосы, которые, к сожалению для Мэй, были не такими длинными, и начала их трепать и выдирать. Ольга заорала от боли и стала брыкаться.
Илья поднялся на ноги едва ли раньше Артура, проявившего доселе неведомую ему прыть. Бесполезная тряпка валялась под ногами, а кулак Ильи уже летел в лицо Артуру со скоростью арбалетной стрелы.
У миниатюрной Ольги оказались острые ногти. Расцарапав в кровь и без того израненное лицо Мэй, она попыталась сбросить противницу с себя. Но рыжая кошка не сдавалась. Она вошла в раж и наносила один удар за другим, попадая Ольге то по груди, то по лицу. Наконец, Мэй со всей дури вцепилась в шею Ольге, которая немного уступала в ловкости и весьма сильно – в желании разделать противницу под орех. А Мэй, чувствуя превосходство, только стервенела.
Кулак Ильи цели не достиг. Артур вообще ненавидел драться и брезговал выяснением отношений подобным образом, но сейчас его переполняло горькое чувство обиды и страстное желание отплатить за унижение. И поэтому Артур успел отскочить в сторону и принять псевдобоксёрскую стойку, прикрывая лицо сжатыми кулаками.
Видя разъярённое лицо Мэй и чувствуя, что задыхается, Ольга прохрипела:
– Отпусти, дура! У меня пистолет.
Тут же Мэй почувствовала, что ей в бок что-то упирается – Ольге удалось свободной рукой добраться до своего кармана. Мэй оторвала одну руку от горла противницы и сжала её руку с оружием. Ольга дотянулась зубами до запястья Мэй, укусила, и это ей позволило, наконец, сбросить Мэй с себя.
Атаковать Артур не имел возможности. Илья с твёрдым, как камень, лицом, – даже не бил, а просто махал своими ручищами. Артур прыгал по комнате, как полоумная лягушка, а Илья, перекрывая путь к отступлению, загонял его в угол.
От дикой, кошмарной боли у Мэй потемнело в глазах. Ольга уже прижала её к полу, но Мэй по- прежнему цеплялась за руку с пистолетом, который Ольге удалось вынуть из кармана.
В этот момент Артур пропустил первый тычок и свалился. Илья поднял его за шкирманку и врезал ещё.
Вдруг раздался выстрел. Илья, уже занеся кулак для решающего удара, резко мотнул головой в сторону двери. Мельком взглянув на корчащегося Артура, он в три прыжка пересёк комнату и появился на пороге следующей, где дрались Ольга и Мэй.
Из них двоих он смог разглядеть только Ольгу. Потому как увидев её, напрочь забыл и про Мэй, и про Артура. Ольга распласталась на полу, а пистолет валялся рядом. Её водолазка уже пропиталась кровью, а взгляд… удивлённый взгляд пронзительных голубых глаз… был наполнен нежностью и печалью.
Илья смог увидеть только эти глаза. Он как-то сразу обмяк, посерел и осел на колени, в одно мгновение превратившись из грубого, жестокого бандита в большой безжизненный куль со стеклянным взглядом плюшевой игрушки.
Скрипнула входная дверь. Илья не обратил на это внимания, он бережно положил голову Ольги на свои руки и прошептал:
– Сестричка…
Тридцать шесть лет назад в семье Ольги и Бориса Асиных случилось радостное событие – на свет появился долгожданный первенец Илюша. И благодаря этому количество жителей в небольшой деревне, находящейся в двухстах километрах от Тюмени, стало равняться круглому числу сорок. А из этих сорока две трети носили фамилию, благодаря которой деревня и получила своё название…
Характер мальчишки закалялся в суровых сибирских условиях, и с ранних лет отец брал его с собой на охоту. Илюша рос крепким, сильным и здоровым, и его будущее было предопределено. О том, что где-то есть большие города, другие страны и другие люди, он узнавал сперва из маминых сказок, а затем – от учителя в сельской школе.
Когда Илюше исполнилось девять, у него появилась сестрёнка, которую назвали в честь матери. Отец всё реже бывал дома, зарабатывая охотой на пропитание, мать занималась малышкой, а сын взвалил на свои детские плечи всё домашнее хозяйство. Оленька подрастала, и старший брат души в ней не чаял.
Жизнь в сибирской глубинке текла размеренно и неторопливо. Казалось, в ней вообще не происходило никаких перемен – да и откуда им взяться? Ведь главным праздником жителей был ежемесячный приезд грузовика с продуктами и книгами, которые в основном не покупались, а менялись на шкуры и мясо убитых животных.
Дом, где жил Илюша и его семья, располагался на окраине деревни, поодаль от других. Лето выдалось по местным меркам жарким – июльской ночью температура превышала десять градусов выше нуля. Часы показывали полвторого, когда главу семьи разбудил громкий настойчивый стук в дверь. Отец набросил на плечи рубашку, подошёл к окну, но не смог ничего разглядеть в темноте. Уверенный в том, что это кто-нибудь из соседей, он отодвинул щеколду.
Первое, что он увидел – два пистолета, нацеленные ему в грудь, и почувствовал приторный запах смеси пота и алкоголя. На пороге стояли двое мужиков – крепких, бритоголовых, вонючих, в полосатых робах с номерами.
– Тихо, падаль! – цыкнул первый, со свежим шрамом над правой бровью, и пихнул хозяина пистолетом.
– Бык, сгоняй с ним за теплом! – второй, с крючковатым носом, раскрыл холодильник, – о, хавка кондовая.
Зек толкнул отца к комнате и с грохотом распахнул дверь.
– Боря, это ты? – послышался голос жены, привставшей на кровати.
Зек нащупал выключатель… В это время отец сделал шаг в сторону – на стене висело охотничье ружьё. Как только комната озарилась светом, Ольга пронзительно закричала, и прогремел выстрел, оборвавший её вопль. Отец уже держал ружьё в руках и хотел нажать на спуск, но не успел. Рецидивист хладнокровно выпустил в него три пули.
– Бык, ты чего? – на пороге появился второй, и, увидев два трупа, выругался матом.
– У него была дудорга! – Бык пнул ружьё ногой, – Косарь, сквозить надо! Сейчас вся деревня придёт!
– Стой, не бзди! – Косарь пересёк комнату и толкнул дверь смежной.
Но та оказалась запертой изнутри. С двух ударов Косарь разнёс некрепкую преграду и зажёг свет. Бык выглянул из-за его спины. Рядом с кроватью стоял Илюша – мальчуган лет пятнадцати в одних трусах с огромным топором в руках. А на кроватке лежала шестилетняя Оленька и прижимала ладошки к ушам.
Илюша, да и все жители деревни, знали, что в сорока пяти километрах от Асино располагалась колония строгого режима. Соседство с ней никогда не доставляло им никаких хлопот, ведь побег из зоны в те времена считался чем-то из области фантастики.
– Не трогайте её! – закричал Илюша, закрывая собой малышку.
– Мочить надо, – шепнул Бык, но Косарь отвёл его руку с пистолетом в сторону:
– Хватит! Без них нам не уйти!
– Возьмём малявку, а этого в расход! – Бык снова нацелил пистолет на Илюшу, но тут же получил
