и задергался.
— За мной.
Мальчики поравнялись с мешочком. Таллео подобрал его и снова пробросил вперед. Мешочек пролетел еще десять шагов, шлепнулся в слякоть и снова задергался.
— Слушай... Она что, живая?
— Вроде. Ловушки работают только по живому. Или ты полезешь сам? Смотри внимательно. Сейчас должно быть.
Мальчики стояли уже почти под аркой. Из-под тяжелого свода понесло затхлым холодом, и дыхание стало парить. Таллео подхватил сардельку в третий раз, и в третий раз кинул вперед. Мешочек, не долетев до земли, резко изменил свой путь и взлетел. Через секунду сардельку с силой хлопнуло о щербатые камни свода. Противный глухой шлепок квакнул эхом. Изувеченная сарделька вяло шмякнулась к подножию свода, дернулась и затихла между сырыми булыжниками.
— Видел? — обернулся Таллео. — Видишь, какой я честный? Сказал бы тебе, иди, мол, вперед, все нормально. И валялся бы ты сейчас с переломанными костями. А я бы пошел за Черным зеркалом, ха-ха-ха.
Каппа ошарашенно смотрел на затихший мешочек.
— Ладно, не нервничай. — Таллео наклонился к мешку и вытащил кожаный сверток. — Это была болванка. Болванки живые только понарошку. Так что не называй меня убийцей.
— А это у тебя что?
— Заклинания.
— В смысле? Ты что, их будешь читать?
— Не понял? — Таллео замер в некотором недоумении. — А что же я должен с ними делать? Или ты думаешь, что Мышиная норка отвалится просто оттого, что здесь появился великий Таллео?
— Да, но... Я себе это не так представлял, как-то.
— Ну и как ты себе все это представлял?
— Ну... Берешь ты свою железку. Чертишь в воздухе огненную пентаграмму, какую-нибудь. Читаешь заклинание, страшным голосом.
— А зачем страшным голосом, Каппа?
— Ну, не знаю... Волшебство ведь?
Таллео фыркнул.
— Какая тебе разница, обзовут тебя дураком страшным голосом, или обычным голосом?
— В смысле?
— Великая Сила. — Таллео развязал шнурок. — Во-первых, пентаграмма бывает контрольная. Во- вторых, чтобы снять Мышиную норку, требуется пятьсот шестьдесят слов. Вообще-то и больше, но у меня заклинания короткие и эффективные. Так вот смотри, пятьсот шестьдесят слов на Мышиную норку. Дальше там будет Огненный душ. Еще шестьсот слов. Потом, если там все как надо, будет Ржавая губка. Еще четыреста восемьдесят. — Таллео указал свитком в небо. — Итого сколько? Правильно, тысяча шестьсот сорок.
— И что?
— Вот мне нечего делать, как учить наизусть тысяча шестьсот сорок слов! Да еще на Древнем-то языке! Я что, дурак что ли.
— Ну а заклинания ведь?
— Слушай, — рассвирепел Таллео. — Я тебя обязательно доведу до этой твоей кровожадной. Честное слово! Она, я так понял, женщина хваткая. Если уж за тебя взялась, то хоть мозгов вкрутит. Может быть. Интересно, зачем ей такой дурак дался... Видно там в Башне совсем уже туго. Ты что, дурак что ли?
— Какое же это Волшебство тогда? Если ты заклинания будешь вот так вот, читать? По бумажке? Ничего не понимаю. Халтура!
— Повторяю тебе в третий раз, не понимаешь, заткнись! И не мешай. Для тебя ведь стараюсь. Блин.
Таллео взял жезл и развернул свиток. Стержень мерцал слабым красным огнем. Таллео направил стержень к основанию арки на том берегу потока и начал медленно зачитывать строки. Каппа осторожно заглянул Таллео через плечо, затем уставился на красный огонь.
По мере того как заклинание разворачивалось, Таллео, следуя очертанию свода, обводил своим стержнем дугу. Здесь, в тени под аркой у подножья огромной стены, было видно как вслед за стержнем по камню ползет расплывчатый огненный зайчик. Добравшись до камня-замка в верхней точке, зайчик вспыхнул так ярко, что по серому водопаду забегали блики, а черная пропасть озарилась красным огнем. Зайчик пополз дальше, и когда Таллео завершал обводить дугу, растворился. Таллео глухо дочитал заклинание, присел на корточки, отложил железку, свернул свиток, спрятал в мешок.
— Это еще не все, — сообщил он зловеще. — Я только снял с Напряжения. А ловушка еще болтается.
Таллео вытащил из мешка прозрачный кристалл размером с кулак. Прицелившись, он осторожно бросил кристалл вперед. Кристалл ярко сверкнул, поймав солнечный луч, влетел в тень и упал под центральной точкой свода, как раз перед водопадом.
— Он что? — Каппа вгляделся, — тоже светится?
— Разумеется. Говорю, ловушка-то ведь еще болтается. А теперь быстро за мной. Ну!
Таллео подхватил мешок и не разбирая дороги побежал в арку. Каппа, поднимая грязные брызги, помчался за ним. Они вбежали под арку, вскарабкались на невысокий порог, с которого журчал водопадик, забежали в затхлый холодный сумрак, пробежали шагов пятьдесят и остановились.
— Так! — Таллео обернулся к выходу. — Самое главное, Ка...
Он не договорил. Послышался шорох, со свода посыпался песок, земля и мелкие камни. Затем свод задрожал, шорох перерос в грохот. С песком и землей стали выпадать камни, сначала осколки поменьше, затем покрупнее. Затем, буквально в пару секунд, весь свод обрушился страшным каменным градом.
Таллео схватил Каппу за руку и дернул за собой во тьму. Они пробежали какое-то расстояние, затем Каппа споткнулся, налетел на Таллео, они рухнули и проскользили по влажной глине. Гулкое эхо растворилась в наступившей тьме, все стихло.
— Это ты зачем? — сказал наконец Каппа.
— Это не я. Я же говорю, сколько этой ловушке? Ловушки так долго не держатся. Высохла вся нафиг, и вообще-то Мастера за такое надо гнать в шею. Скажи спасибо, живы остались. Где мой мешок... Ага... Все на месте. Подожди, я зажгу фонарь.
Таллео повозился во тьме, и темнота расступилась. В руке у Таллео засиял матовый шар на цепочке, которую он намотал на ладонь.
— Эх ты! — восхитился Каппа. — Это что, тоже волшебный?
— Можно считать. — Таллео посмотрел на фонарь. — Я его украл в школе. На третьем семестре. Очень практичная штука. Я бы купил, может быть... Но таких уже давно не делают. Ему лет сто пятьдесят, наверно. Может быть, больше.
— Так он волшебный, или нет? Что там внутри? Чем он светится?
— Каппа, что значит волшебный в данном случае? Если ты имеешь в виду, что украден в школе волшебников, то да, еще как.
— А чем он светится? Свет такой ровный и ясный!
— Обычный фитиль. Только очень хороший. И обычное матовое стекло. Только тоже очень хорошее. Я же тебе говорю, таких уже давно не делают. — Таллео вздохнул. — Заливаешь обычное светильное масло, поджигаешь. Самое главное, у него свой кременек. Не надо возиться, поворачиваешь кольцо и так далее. И экономный очень. Хватает на четыре часа, проверено. Я же тебе говорю, очень практичная штука. Такой фонарь сегодня никакой волшебник не сделает. А в старину делали обычные мастера. Куда только катимся. — Таллео еще раз вздохнул. — Его нельзя было не украсть.
— Куда только катимся, — покивал Каппа. — Ну а теперь что? — Он указал в сторону заваленной арки.
— Теперь плохо. — Таллео потер переносицу. — Говорю тебе честно. Обратно мы здесь уже не пройдем.
