Некромант огорченно вздохнул, надел кольцо на палец и налил себе коньяку.
— Жаль. Ну, валите тогда отсюда! О чем с вами говорить-то?!
Внезапно из темноты грохнул выстрел, и хрустальный бокал в руке некроманта разлетелся вдребезги.
— Началось… — тяжело вздохнула Алина.
… Первым опомнился Ява: схватил некроманта за шиворот и оттащил за ближайший гранитный памятник. Секундой позже там оказалась и Алина.
- Кто это?! Кто?! — испуганно твердил Гигель, озираясь.
— Это те самые неприятности, о которых я говорила, ясно?!
— Блин! — в панике воскликнул некромант. — Я думал, неприятности — это вы!
— Ошибся, голубчик! Неприятности — это вот они! — Алина ткнула пальцем куда-то в сторону.
— Да кто это?!
Алина и Ява переглянулись.
— Слушай внимательно, — начала Алина. — Там два придурка, которые за тобой приехали. Вообще-то их трое, но…
— Третьего я пока что-то не вижу, — сообщил Ява, вглядываясь в темноту.
— Чего им надо?!
— Узнали о тебе и явились по твою душу! — сердито отрезала Алина.
— Блин, да откуда у меня душа?! — завопил некромант. — Скажи им, что нету у меня ее! Нету! И пусть валят отсюда! И чтоб без стрельбы! Они бутылку сейчас разобьют!
Он заискивающим тоном обратился к Алине.
— Слушай, как там тебя… сбегай за бутылочкой, а? Вот она стоит, на надгробии. Не хочешь? Тогда я сам…
— Это просто такое выражение, понимаешь? — просьбу о «бутылочке» Алина решила проигнорировать. — На самом деле, они явились за твоей головой.
— Так что им нужно, голова или душа?! — не дождавшись ответа, некромант решительно одернул куртку. — Все, я пошел!
— Застрелят тебя сейчас, — предупредил Ява.
— Я уже мертвый, усек?! Меня застрелить трудновато!
Алина потянула Яву за рукав.
— Пусть идет, не отговаривай. Иди, ворюга, иди! Счастливо тебе!
— Серебряные пули? — продолжал Ява, в упор глядя на некроманта. — Они, конечно, тебя не убьют, но вот парализовать на пару часов — это запросто. А пока ты будешь в отключке, тебе отрежут голову, потом расчленят, потом сожгут и пепел по ветру развеют.
— Это уж тебя точно прикончит! — с удовольствием сказала Алина.
— Мать твою! — в ужасе воскликнул некромант и с необыкновенной резвостью прыгнул за ближайшую могилу. — Трындец полный! Такой был приятный тихий вечер… и вдруг!
Он осторожно высунулся из-за могилы.
— Эй! Эй! Как тебя? Алина, что ли? Что мне делать-то сейчас?!
— Ну, что… — со вздохом отозвалась она. — Ты пока сиди там и не высовывайся, понял? А мы пойдем, поговорим…
… Ньялсага, заметив на лице Бахрама многозначительную предквушающую улыбку, поспешил предупредить:
— Драки не затевать! Ясно?
Тот неискренне возмутился.
— А что сразу я? Я и не собирался! Ты Алине это скажи, у нее прямо руки чешутся заехать кое-кому по физиономии!
Сомневаться в его словах не приходилось: Алина сверлила появившегося из темноты человека таким взглядом, что всякий другой на его месте давным-давно превратился бы в кучку пепла. Но, похоже, на незнакомца такие взгляды не действовали, а испепелить его и подавно никому не удавалось — ни в прямом, ни в переносном смысле слова. Это был крепкий, капитального сложения молодого мужчина, с темно-русой шевелюрой и светло-серыми глазами. Обычно, при встрече с подобными людьми, прохожие спешат перейти на другую сторону улицы: во избежание неприятностей.
Звали его Лютер, но за пристальный немигающий взгляд холодных глаз, лишенных всякого выражения, Ява называл его не иначе, как «Бриммский василиск» и при желании охотно рассказывал историю о том, как василиск много лет подряд терроризировал небольшой городок Бримм. Сначала горожане сначала пытались избавиться от него своими силами, потом нанимали охотников со стороны, но, в конце концов, желающих помериться силами с чудовищем не находилось даже за большие деньги. И только когда в Бримме не осталось ни одного живого человека, василиск отступил.
— Зачем явились? — поинтересовался Ньялсага, надеясь, что перепуганный некромант будет сидеть за могилой тихо, как мышь и не попытается бежать: в присутствии «Бриммского василиска» все попытки к бегству заканчивались быстро и весьма печально.
— Слышали, тут появился некромант? — поинтересовался стоявший рядом с Лютером человек. Чуть выше среднего роста, с самой заурядной внешностью, одетый в потертую джинсовую куртку и бейсболку, он производил обманчиво-доброе впечатление, однако взгляд был жестким и непримиримым. Человека звали Кемен, и в последнее время Ньялсаге приходилось сталкиваться с ним гораздо чаще, чем хотелось бы.
— Может, и появился, а вам-то что? — неприязненным тоном отозвалась Алина. — Мы его первые обнаружили!
Лютер смерил ее холодным взглядом.
— И почему он еще здесь?
— Твое какое дело? Вас это не касается, так что и говорить не о чем.
«Бриммский василиск», как и полагается василиску, до разговоров снисходил редко, поэтому промолчал.
Ньялсага покосился в сторону могилы, за которой затаился некромант-мародер.
— Алина права — мы нашли его первыми. Он никого не убил, не пролил здесь, в этом мире, кровь. Значит, вы зря приехали. На рассвете мы отправим его обратно.
Кемен и Лютер переглянулись.
— Разговор окончен, — заключила Алина.
— Точно, — поддержал Бахрам. — Святые ежики, валите отсюда, что-то вы мне на нервы действуете!
— Валерьянку пей, — посоветовал Кемен. — Говорят, помогает.
— Некроманту здесь не место, — сказал Лютер. — Его не обратно отправлять надо, а прикончить! Жаль, что мы поздно его нашли, а то бы…
Его слова подействовали на Алину, как красная тряпка на быка.
— Он что, по своей воле сюда попал?! «Прикончить»… он никому ничего плохого не сделал. Сидит себе на кладбище и все!
— Еще бы они по своей воле сюда попадали, — недовольно буркнул «Бриммский василиск».
— Заткнулся бы ты! — взорвалась Алина. — Вы в прошлом месяце убили грокка, а он никому не причинил зла!
— Не причинил, потому что не успел, — процедил Лютер, глядя на нее сверху вниз. — Или надо было подождать, пока он сожрет кого-нибудь?
— Грокки — травоядный, ты, идиот! Если бы не вы, мы бы отправили его обратно — и дело с концом!
— Мы обнаружили его первыми, — обронил «Бриммский василиск». — Все по уговору. Если гостей находите вы — нянчитесь с ним и отправляйте обратно. Если первыми находим мы, то… — он сделал выразительную паузу. — разговор с ними совсем другой. Еще вопросы есть?
— Ах, ты…
