инстинктом преследования, который я научился распознавать в людях, обладают не только мужчины. Женщины стали подругами по профессии, обучаясь гораздо быстрее, чем мой брат воу. Непонятно почему, но я всегда избегал связей с ёлленками, так похожими на женщин синонической расы. Каждые два-три месяца я возвращался в Ягинуин, относясь к деятельности на Ёллене только как к работе. Если бы одна из этих телесных красавиц родила мне ребёнка, мне пришлось бы остаться там. О том, чтобы застрять навсегда на Ёллене не могло быть и речи! Смог бы я бросить мать своих детей, чтобы вернуться на Таурус?
На этот вопрос нет ответа в связи с отсутствием подобного опыта, который я не собирался приобретать.
Возможно, мне всё это и приснилось, но Герт вернётся в Ягинуин, именно поэтому я так упорно не желаю залипнуть навеки вечные на какой-нибудь тихой планетке. Духу с Раунуола было невыносимо сложно привыкнуть к биологии гибрида и физике с меньшей мерностью, на Ёллене ему не выжить!
Как только на этой планете появилась своя достаточно сильная команда Охотников — я перестал там бывать. Многие из ёлленов гораздо лучше, чем я, как пофессионалы. Исповедуя философию всеприятия и не сопротивления, ассимилирования вместо завоевания и приученные оказывать помощь всем, кто их попросит, ёллены утратили способность бороться и воевать. Я просто активировал их древние записи Духа, относящиеся к тем временам, когда нужно было бороться за существование. Природная способность ёлленов действовать сообща, единым коллективом, просто поразительна.
Несколько лет я принимал участие в войне ёлленов с вискариями. Вискарии — местная раса умубов, подселяясь в тело человека, они мутируют, покрываясь шерстью, становятся похожими на животных, облекаясь в физичность. Несчастная порабощённая душа ёллена при этом остаётся там же, с ужасом наблюдая деградацию собственного тела. Обладая сильным Духом, можно выдавить тварь из себя, но это чревато смертью. Именно в такую передрягу я попал по неопытности в самом начале моего участия в их вечном противостоянии, засосавшего меня на несколько лет. Умуб овладел мною, но я яростно сопротивлялся. Покинуть планету и привезти на Таурус вискария, подселившегося в меня, я не мог, поэтому решал проблему самостоятельно. Это именно тот случай, когда умуб, не желая покидать меня, разорвал органы изнутри и, приняв за мёртвого, покинул. До чего же долго пришлось возвращаться к живому состоянию! Год я проболтался по медицинским учреждениям и реабелитационным центрам, но, как я ни сопротивлялся, пришлось вернуться на Ёллен и продолжить.
Я метался с Тауруса на Ёллен несколько лет, моя жизнь превратилась в кошмар, когда проснувшись, ты не сразу понимаешь, где находишься. Меня могли срочно вызвать на массовую заварушку в любой момент: во сне, во время жаркого свидания или пребывания в санузле. Такое впечатление, что я перестал принадлежать себе. Это продолжалось бы до сих пор, если бы я не понял, что вискарии не могут полностью уничтожить ёлленов — они не смогут выжить без основного источника собственного паразитарного существования. А для ёлленов — постепенное возвращение к человеческому облику истинных хозяев планеты это Долг, дхамма, исполнив которую они смогут взойти, как цивилизация.
Я спокойно оставил эту планету — они справятся без меня. Это не мой Долг, именно поэтому я до сих пор жив.
Теперь, когда я опытный владелец нитрона, перемещение из одного хорошо знакомого места в другое не занимает много времени, даже если эти места находятся на разных планетах. Нитнон действует, не линейно соединяя две пространственно-временные координаты. Я мог заснуть в своей ягинуинской комфортной квартирке, а проснуться в пещерах Ёллена, перенесённый нитроном, исполняющий эту функцию рефлекторно так же, как и моё спасение в случае увечий, грозящих уходом из жизни.
С тех самых пор, как покинул Ёллен, я работаю один уже долгое время. Никакого тебе человеческого фактора и ответственности, с ним связанного. Если я не вернусь — никто не станет меня оплакивать. Однажды на охоте я потерял всех своих братьев по профессии и до сих пор не могу простить себя, несмотря на то, что Следствие, возбуждённое по данному факту, признало меня невиновным.
Так же, как и в случае войны ёлленов с вискариями, это была не моя дхамма, поэтому я не погиб, на мне не осталось даже царапинки.
6.
Уже много лет я не возвращаюсь к полинявшим в памяти событиям прошлого. Я не ворошу его, а оно не терзает меня. С тех пор произошло столько разных событий, каждое из которых притупляет яркость и значимость предыдущих, что я начал сомневаться в реальности прошлого.
С момента последней охоты прошло около месяца, я успел отдохнуть, просмотрел последние новости и происшествия, побывал на нескольких бесперспективных свиданиях. Я вдруг осознал, что Женщина, которую я ищу, стала являться ко мне вездесущим отзвуком в каждой новой сиюминутной подруге. Иногда я слышу её запах, ловлю мимолётный взгляд, узнаю улыбку и проживаю это ни с чем несравнимое чувство близости.
Это происходит лишь на мгновение, затерянное в межвременье. Как будто она приходит издалека, приближаясь шаг за шагом. Я стал околачиваться в общественных местах, отчасти от скуки, но с затаённой надеждой на случайную встречу. В заполненных праздными людьми парках и пляжах очень легко общаться и знакомиться, находить непринуждённых собеседников обеих полов и подружек, желающих оторваться с тобой, где-нибудь уединившись, а потом навсегда исчезнуть. Так что, всё это время я не чувствую себя одиноким.
Нет, я не одинок, но мне этого недостаточно. Я не ищу случайной близости, а всё чаще игнорирую подобные свидания на один раз, когда они сами меня находят.
Несколько дней назад увидел яркое приглашение театра Минунзу, возникающее среди прохожих в виде голограммы с танцующими девушками в их натуральную величину. Прикоснувшись к танцовщице, ты получаешь ссылку афиши со всеми адресами, данными и кратким содержанием предполагаемого шоу. Последний пункт в афише, как обычно весьма приблизителен, так как, высшее мастерство артиста — это живая импровизация с возможной сменой сценария и актёрского состава по ходу представления. Очень часто в действо вовлекают кого-то из зрителей.
Я не пошел на представление, но, спустя несколько дней, навестил театр Минунзу. Казалось, здесь ничего не изменилось за одиннадцать лет, как будто я ушел только вчера. Тренировочный зал Герта восстановили, я увидел наше жилище со смежной стеной таким, каким запомнил тогда. Теперь в этом зале могут тренироваться все желающие, приобщаясь к духу его великого мастерства. Многие пытались повторить номера Герта, но никому не удалось даже хоть немного приблизиться. То, что он исполнял с лёгкостью, кажется теперь невозможным. Таких, как Герт больше нет, он так и остался уникальным и никем не превзойдённым Мастером. Его последователи пытаются исполнить танец, а Герт не просто выполнял, он был танцем, он полностью растворялся в нём, сливался в течении многочасовых тренировок. Для него это не было просто профессией, как для большинства, вживаясь в Образ, Герт становился им безраздельно, забывая о еде, обществе и других таких естественных потребностях.
Директор Мизу поприветствовала меня певучим голосом и предложила остаться на ужин (для кого- то завтрак). Годы стёрли боль событий, заставивших меня покинуть театр так надолго. И вдруг неожиданно состояние радостного Предчувствия вошло в меня, хотя, направляясь сюда, я боялся вновь прожить боль потери и впасть в депрессию. В сокращённой компактным режимом здания общей гостиной, постоянные обитатели Минунзу уселись за круглый стол. Я поприветствовал заметно постаревших мастера Анцимуна с женой и многих других, кого знал раньше, а так же пришедших за время моего отсутствия. Вопреки мрачным ожиданиям, еда не просто полезла в горло, а с удовольствием усвоилась организмом, впитываясь в кровь вместе с театральными разговорами.
Мне показалось, что я вернулся, наконец, домой после долгих странствий. На сегодняшний день я не помню ничего из своего детства, как будто бы моя жизнь началась только после перехода через мембрану. Я помню себя сразу взрослым, живущим самостоятельно в Ягинуине. У меня было много моментов радости
