плотный, широкоплечий молодой человек, больше похожий на профессионального борца, чем ученого. О принадлежности к научному сообществу говорил, пожалуй, один лабораторный халат, да еще бейджик на его левом лацкане с надписью «Доктор В.М. Расков, лаборатория электроэнцефалографии».
Секунду Расков стоял в дверях, оглядывая кабинет, затем втянул носом воздух и стремительно прошел к столу.
— Курите «чаруту», шеф? — несколько фамильярно поинтересовался он, садясь в кресло для посетителей и принимая вальяжную позу. — Может, и я малость подымлю?
— Валяйте, доктор, — кивнул хозяин кабинета и невольно поморщился, увидев у того в руках помятую пачку «Кэмела». — Какую дрянь вы курите?
— На «чаруту» я еще не заработал! — хохотнул Расков и зажег сигарету от спички.
— Я вас вызвал, чтобы сообщить две новости, — в тон ему заговорил шеф. — Хорошую и плохую. С какой начать?
— С хорошей, разумеется.
— Мы нашли вашего бывшего руководителя, профессора Зухеля. И он почти согласился к нам присоединиться.
Улыбка сползла с упитанной физиономии Раскова, он невольно подобрался в кресле.
— В самом деле?.. Я бы предпочел с ним не встречаться, господин Энгельс.
— Вот тебе раз! — развеселился хозяин кабинета. — А я думал, вы обрадуетесь. Ведь профессор так вас ценил, уважал, доверял… Ладно, что–нибудь придумаем. Просто он нам нужен позарез. Сроки поджимают, а вы со своим «Новым сознанием» уже полгода топчетесь на одном месте! Вот мне и приходится усиливать команду.
— А… какая плохая новость? — совсем сник Расков.
— Из той же оперы, — перешел на жесткий тон шеф. — С Нового года отменяются все выходные. Забудьте про ваши баньки, рестораны, прогулки по девочкам! Вся «Группа перспективных исследований» переводится на казарменное положение. Работаем в режиме форс–мажора! Ясно?
— Понятно, — Расков загасил сигарету. — Где вы его хоть нашли? Он же вроде в бега ударился.
— У наших конкурентов, естественно, — хищно улыбнулся хозяин кабинета. — Вы что–нибудь слышали о научном центре «Юность мира», Виктор Михайлович?
— Н–нет…
— Вот и я — нет. До недавнего времени. Скромные ребята, надо сказать, но шустрые! Успели найти вашего учителя раньше нас. Профессор Зухель теперь трудится в «Юности». А это несправедливо, согласитесь?
Расков молча кивнул, уставившись на вазу с алыми гвоздиками, стоящую на журнальном столике в дальнем углу кабинета.
— Ну, вот мы и решили это исправить. Завтра утром, думаю, вы с ним повидаетесь, — бодро закончил шеф.
— Лучше не надо, — вздохнул Расков и поднялся. — Я могу идти, господин Энгельс?
— Конечно, конечно, — махнул рукой тот, отворачиваясь к ноутбуку. — Работайте, Виктор Михайлович!
***
В два часа пополудни Белогора по спутниковому каналу связи вызвал Рысь.
— Привет, волхв! Ты где сейчас?
— Еду по МКАД в вашу сторону. Буду через час, есть затруднения на дороге.
— Поторопись, Стас, тут что–то назревает.
— Откуда информация?
— Внешний периметр уже дважды был нарушен. Первый раз это оказалась белка. Уселась, зараза, прямо на теплодатчик! — Рысь коротко хохотнул. — А вторым нарушителем стала собака…
— Ну и в чем криминал? — не понял Белогор, выруливая на обочину и пристраиваясь в хвост нахальному лендроверу.
— Да уж больно странная псина. Умудрилась побывать чуть ли не у всех постов и зданий. Такое впечатление, будто специально все высматривала!
— Миша, у тебя слишком богатое воображение. Просто любопытная собака…
— Нет, Стас, не просто. Дятел сказал, что у нее очень необычный ошейник был. Толстый, широкий, и с какими–то нахлобучками, сильно смахивавшими на микрокамеры!
— Так вы что, ее не поймали? — изумился Белогор.
— Не смогли, волхв. Больно шустрая псина оказалась. А стрелять средь бела дня не решились, — голос Рыси заметно погрустнел.
— Мда, не нравится мне все это! — рассердился Белогор. — Давайте–ка, не расслабляйтесь там. Сделай ребятам правильное внушение, не случилось бы чего…
— Лады, волхв! До встречи.
Белогор переключил спутниковый смартфон на режим автопоиска и в течение минуты поймал волну «гаишников». Секреты их волхву были ни к чему, а вот реальное положение на дорогах узнать всегда полезно.
Лендровер впереди резко прибавил скорость, Белогор тоже вдавил акселератор, не дав стряхнуть себя с хвоста. Езда по обочине помимо незаконности таила в себе еще и довольно большой риск, особенно зимой. Однако пока впереди шел такой «танк», можно было не опасаться неприятностей, важно не расслабляться.
Но не прошло и пяти минут, как вызов по спутниковому каналу повторился.
— Волхв, накаркал я! — Рысь шумно дышал в трубку, словно запыхался от быстрого бега.
— Выкладывай покороче, — сдержанно приказал Белогор, не отрывая глаз от кормы лендровера.
— Барсук только что снял ворону! Прямо влет!..
— Зачем?
— Говорит, разведку производила. Воздушную!
Белогор едва не выпустил руль.
— Ты в своем уме, Миша? Какая еще воздушная разведка?!
— Слушай, Стас, я понимаю, что звучит глупо, но у этой вороны… — голос Рыси отдалился, — … какая–то хрень на брюхе подвешена… Не можем понять — что… Барсук из дробовика бил, так половина заряда в эту штуку угодила.
— Так, — Белогор резко выдохнул. — Это уже серьезно, Миша. Ничего без меня не трогайте! Ты понял? Ни–че–го! Постараюсь приехать как можно быстрее. Отбой!
***
Возле поворота на поселок Юность, по имени которого назывался и бывший санаторий, на обочине стоял микроавтобус со знаками Службы метеонаблюдения. К нему не торопясь подошел молодой человек в бело–синей лыжной куртке, глянул на бледный диск солнца, уже цепляющийся за верхушки сосен, и коротко стукнул в боковую дверь машины. Она бесшумно откатилась, и человек исчез внутри салона.
Микроавтобус действительно был буквально нашпигован некой сложной аппаратурой, возможно, и пригодной для метеонаблюдений, но люди, работавшие сейчас на ней, погодой явно не интересовались. На двух больших мониторах они смотрели весьма необычный фильм, точнее прямой репортаж, снимаемый с высоты от пятидесяти до ста метров. На одном мониторе был виден лесной массив с вкраплениями разноцветных построек и рассекающая его серая лента шоссе. На втором под камерой расстилалась широкая белая долина с редкими купами голых черных кустов и таких же деревьев. На третьем мониторе царила густая серая рябь.
Парень расстегнул свою бело–синюю куртку и подсел к такому же спортивного вида товарищу за молчащим монитором.
— Что–то случилось, Юрик?
— Да вот, вырубилась моя Каркуша, — сокрушенно покрутил головой тот. — Не пойму, в чем дело.
— И давно?
— Минут десять как…
