После этого подошел к дому Наоми и нажал кнопку домофона с номером ее квартиры. Через секунду услышал ее голос. Голос испуганный.
— Кто это? — спросила она.
Секунду я даже не мог вспомнить, как я сказал, чтобы она меня называла, когда мы впервые встретились в клубе. Потом вспомнил: моим настоящим именем.
— Это я. Джон.
Я слышал ее дыхание.
— Ты один? — спросила она.
— Да.
— Хорошо. Поднимайся. Скорее.
Дверь зажужжала, и я открыл ее. Я низко опустил голову, чтобы тот, кто сегодня утром обязательно будет просматривать видеозаписи, не мог разглядеть моего лица. Поднялся по лестнице на пятый этаж и тихо постучал в дверь.
На мгновение свет в глазке пропал, потом дверь открылась. Рот Наоми широко открылся, когда она увидела меня.
— Боже мой, — сказала она. — Боже мой, что случилось?
— Я натолкнулся на них, когда они выходили.
Она только качала головой и моргала.
— Заходи, заходи скорее.
Я вошел в прихожую, и Наоми закрыла за мной дверь.
— Я не могу остаться, — сказал я. — Кто-то очень скоро обязательно найдет их, и, когда это произойдет, весь район будет кишеть полицейскими.
— Найдет их… — пробормотала Наоми, потом на лице у нее появилось осмысленное выражение. — Ты… ты убил их? — Она качала головой, как будто не могла в это поверить. — О Господи!
— Расскажи мне, что случилось.
— Они зашли в клуб сегодня вечером. Сказали, что я должна идти с ними, но не объяснили зачем. Я вправду испугалась. Они заставили меня привести их сюда, ко мне домой. С Мураками была собака. Он сказал, что натравит ее на меня, если я не буду делать точно то, что им нужно.
Она посмотрела на меня, боясь того, о чем я могу подумать.
— Все нормально, — кивнул я. — Продолжай.
— Он сказал, что знает о наших встречах вне клуба и знает, что я могу связаться с тобой. Велел позвонить тебе и попросить прийти.
— Скорее всего он блефовал. Наверное, жучки записали, когда ты давала мне свой электронный адрес в первый вечер, и он решил сыграть на этом. Или, может быть, Юкико что-то вызнала и рассказала ему. Уже не важно.
Наоми кивнула:
— Он спросил меня, на каком языке мы говорили, когда были вместе. Я сказала, что в основном на английском. Он не очень хорошо говорит по-английски, но предупредил, что если услышит что-нибудь не то, что-нибудь, напоминающее предупреждение, то скормит меня собаке. Мураками стоял рядом и слушал. Я постаралась сказать так, чтобы он не понял, а ты заметил, но не стал бы сразу же комментировать. Ты понял?
— Конечно. «Очень хочу тебя увидеть».
— Точно. Извини, не смогла придумать ничего лучше. Мне было очень страшно. Он мог догадаться.
Я улыбнулся:
— Получилось отлично. Очень хорошая мысль.
Все это время я держался за запястье, и Наоми это заметила.
— Что с твоей рукой? — спросила она.
— Собака Мураками.
— Иисусе! Ты в порядке?
Я осмотрел предплечье. Кожаная куртка защитила кожу от повреждений, но все было фиолетового цвета, распухло — наверное, перелом.
— Со мной все будет в порядке, — сказал я. — А вот тебе есть о чем беспокоиться. Рядом с твоим домом только что произошло тройное убийство. Как только кто-нибудь найдет тела, а это не трудно сделать, полиция изымет все видеопленки из всех систем безопасности в районе. Они увидят, как тебя эскортирует человек с белой собакой, которая сейчас остывает вместе со своим хозяином в нескольких метрах от дома. Тебе придется ответить на много вопросов.
Она смотрела на меня.
— Что же мне делать?
— Если попадешься, говори правду. Не стоит только говорить, что открывала дверь мне, — это может быть похоже на соучастие. Но не отрицай, что кто-то приходил сюда и пытался войти. Они увидят меня на записи, хотя я постарался скрыть лицо.
— Хорошо. — Она кивнула.
— Но не полиция твоя настоящая проблема. Твоя настоящая проблема — компаньоны людей, которые приходили сюда сегодня ночью. Они придут к тебе или чтобы отомстить, или чтобы попытаться через тебя выйти на меня, или и то и другое.
Цвет покинул ее карамельного цвета кожу.
— Он бы убил меня сегодня, ведь так? — спросила она.
Я кивнул:
— Если, как он надеялся, я бы пришел, они убили бы меня, а потом избавились бы и от тебя, как от потенциального свидетеля и улики. То, что я не пришел, сняло с тебя ответственность. Они решили, что убивать тебя не стоит тех проблем, которые могут возникнуть. Все просто.
— Meu deus… — проговорила она, еще больше побледнев.
— Собери сумку, — сказал я. — И быстро. Бери такси до Синдзюку или Сибуйя, туда, где еще есть люди. Там пересядь в другое такси. Остановись в отеле для любви, где-нибудь с автоматической регистрацией. Плати наличными, не кредиткой. Утром первым делом садись на поезд и поезжай в Нагою или Осаку, туда, где есть крупный аэропорт. Садись на первый же рейс. Не важно, куда он летит. Как только покинешь страну, ты — в безопасности. А оттуда уже найдешь дорогу домой.
— Домой?
Я кивнул:
— В Бразилию.
Она надолго замолчала. Потом взяла мою здоровую руку в свои ладони. Подняла на меня глаза:
— Поехали со мной.
Глядя в ее зеленые глаза, я был уже готов сказать «да». Но не сказал.
— Поехали со мной, — повторила она. — Ты тоже в опасности.
И тогда я вдруг понял, что создал еще одно звено, еще одного Гарри или Мидори, за которым целеустремленный преследователь, такой как ЦРУ или Ямаото, может начать следить, чтобы добраться до меня. И оно ведет именно в Бразилию. Куда Ямада-сан, мое альтер-эго, планировал отправиться сам.
Думаю, я улыбнулся шуткам, которые любит разыгрывать судьба, потому что Наоми спросила:
— Что такое?
Я покачал головой:
— Я не могу сейчас ехать. Даже если и мог бы, для тебя слишком опасно путешествовать со мной. Уезжай. Я найду, как связаться с тобой в Сальвадоре, когда ты вернешься туда.
— Это правда?
— Да.
Наступило долгое молчание. Потом Наоми посмотрела на меня:
— Не думаю, что ты на самом деле приедешь. Но это нормально. Все же свяжись со мной и скажи мне об этом. Не заставляй меня ждать, не зная чего. Не поступай со мной так.
Я кивнул, вспомнив о Мидори, как она сказала: «Посмотрим, как тебе понравится
