крови, и тебе еще предстоит восстанавливать здоровье. Так что если не побережешься, то вполне можешь умереть.
– Ладно, – согласился Ричард, осторожно сев с помощью Кэлен. – Я учту твои слова, но встать мне все же необходимо. Кстати, – повернулся он к Кэлен, – а как ты вообще тут оказалась? Как узнала, где я? Что сейчас происходит на севере, в Новом мире?
– Поговорим об этом позже, – ответила она. – А я просто должна была быть с тобой. Я решила, что, в конце концов, это моя жизнь, а я хочу быть с тобой. Ты был прав насчет ведения войны в Новом мире. Мне потребовалось немало времени, чтобы это понять, но в конечном итоге я все же поняла. Я приехала к тебе, потому что только это мне и оставалось.
– А ты? – глянул он на Кару.
– Мне всегда хотелось посмотреть мир.
Ричард, ухмыльнувшись, с помощью Кэлен и Кары поднялся на ноги. В голове звенело, но по сравнению с тем, что он испытывал до того, это были пустяки. Кэлен протянула ему меч. Ричард перекинул перевязь через плечо, чувствуя привычную тяжесть ножен у бедра. И так уже отлично зная свой меч, отныне он все же испытывал к нему еще большее уважение.
– Передать не могу, как я рада вернуть его тебе, – беспомощно, улыбнулась Кэлен. – Я имею в виду вот так.
Дальше по коридору, едва освещенному парой свечей, их в полумраке тревожно поджидал Камиль и еще несколько человек. Никого из них, кроме Камиля, Ричард не знал.
– Рад тебя видеть, Камиль, – хлопнул он по плечу ухмылявшегося паренька.
– Ричард, я ее видел! Я видел статую! – Улыбка юноши увяла. – Жаль, что ее разрушили.
– Это всего лишь кусок камня. А истинная красота в тех идеях, что она воплощала.
Стоящие в сумеречном коридоре люди закивали. И тут Ричард узнал ту женщину с раненой ногой. Он улыбнулся ей. А она, поцеловав кончики пальцев, коснулась его лба.
– Благословен будь за смелость, за то, что ты изваял эту статую. Мы все очень рады, что ты выжил, Ричард.
Ричард поблагодарил всех за заботу.
Почва снова сотряслась.
– Что это? – поинтересовался Ричард.
– Стены, – ответил один из мужчин. – Народ крушит стены с этими изображениями смерти на них.
Хотя основная масса народа была занята тем, что крушила стены, кое-где еще шло побоище. В затухающем свете дня Ричард различил на холмах потасовки. Похоже, довольно многие вовсе не пришли в восторг от тех идей, что он воплотил в статуе. Это те, кто боялся свободы и предпочитал тупое существование, когда не надо думать самостоятельно.
Однако территория дворца была уже в надежных руках. Огонь свободы распространялся все дальше, разжигая пламя перемен.
На площади полукружья стен и колонн, за исключением одной, по-прежнему крепко стояли. И все же чувствовалось тут что-то новое. Это было место, где люди увидели статую и выбрали жизнь и свободу. И не стали разрушать эту часть дворца.
Ричард пошевелил сапогом мраморную пыль. Слой пыли – только это и осталось в центре площади на месте статуи. А все мало-мальски стоящие осколки растащили на память.
Виктор, стоящий внизу с группой людей, углядел Ричарда, Камиля и Никки, которых знал. Вместе с Ицхаком он помчался к ним вверх по ступенькам, крича на бегу:
– Ричард! Ричард!
Ричард стоял, поддерживаемый под руки Камилем и Карой. Сил кричать у него не было, поэтому он просто ждал когда они приблизятся. Те подбежали, тяжело дыша.
– Ричард, мы побеждаем! – воскликнул Виктор, указывая на холмы. – Все эти чинуши смылись, и мы...
И замолчал, уставившись на Кэлен. Ицхак тоже вытаращился на нее, затем стянул с головы свою красную шляпу.
Виктор несколько раз открыл и закрыл рот, прежде чем сумел вымолвить хоть слово. Обычно сильно жестикулирующий, на сей раз он лишь просто указал на Кэлен пальцем будто она не из плоти и крови, а видение.
– Ты... – выдохнул он. – Ты – возлюбленная Ричарда!
– Откуда ты знаешь? – улыбнулась Кэлен.
– Я видел статую.
Ричард увидел, как лицо Кэлен заливается краской.
– Она не совсем как я, – вежливо запротестовала Кэлен.
– Да нет, не внешне, а... характер. Ты обладаешь такими же качествами.
Кэлен улыбнулась. Его слова ей понравились.
– Виктор, Ицхак, это Кэлен. Моя жена.
Оба мужчины тупо моргнули и дружно уставились на Никки.
– Как вам известно, – сообщила Никки, – я не очень хороший человек. Я колдунья. И воспользовалась своим могуществом, чтобы вынудить Ричарда приехать сюда со мной. Но Ричард показал мне, как и всем остальным, значение жизни.
– Значит, ты – та самая, что спасла ему жизнь? – уточнил Виктор.
– Камиль сказал нам, что ты был ранен, Ричард, – сообщил Ицхак, – и что колдунья вылечила тебя.
– Никки меня вылечила, – подтвердил Ричард. Виктор замахал – наконец-то – руками.
– Ну, наверное, это кое-что значит – спасти Ричарда Сайфера.
– Ричарда Рала, – поправил Ричард.
Утробный смех Виктора сотряс стены.
– Точно! Сегодня мы все – Ричарды Ралы.
– Это действительно Ричард Рал, господин Кассела, – уточнила Никки.
– Ричард Рал, – кивком подтвердила и Кэлен.
– Магистр Рал. – Черный юмор Кары, как всегда, оставался при ней. – Проявите должное уважение Искателю Истины, владыке Д'Харианской империи, боевому чародею и супругу самой Матери- Исповедницы! – Царственным жестом подняла руку Кара. – Магистру Ралу.
Ричард пожал плечами и приподнял рукоятку меча, демонстрируя переливающееся золотом слово «ИСТИНА» на ней.
– Красотища! – завопил Камиль.
Виктор с Ицхаком ошалело поморгали и дружно опустились на колено, низко склонив головы. Ричард закатил глаза.
– Прекратите, вы оба! И одарил Кару сердитым взглядом. Виктор осторожно поднял голову.
– Но мы ведь не знали! Простите! Вы не сердитесь, что я над вами смеялся?
– Виктор, это же я, Ричард. Сколько раз мы с тобой ели вместе лярд.
– Лярд? – воскликнула Кэлен. – Ты умеешь делать лярд, Виктор?
Виктор поднялся на ноги, на лице его засияла улыбка.
– А вы ели лярд?
– Конечно! Люди, что работали по мрамору во Дворце Исповедниц, обычно ели лярд, который сами делали в больших мраморных чанах. Когда я была маленькой, то частенько сиживала с ними и ела лярд. Они обычно шутили, что когда я вырасту, то непременно однажды надену белое платье Матери- Исповедницы, потому что ем лярд и вырасту большой и сильной.
– Я тоже делаю лярд в большом мраморном чане, – ткнул себя Виктор в грудь большим пальцем.
– Ты выдерживаешь его год? – спросила Кэлен. – Настоящий лярд должен выдерживаться год.
– Конечно, год! Я делаю только настоящий лярд. Кэлен одарила его лучезарной улыбкой, сверкая зелеными глазами.
– Мне бы хотелось как-нибудь его отведать. Виктор обнял своей ручищей Кэлен за плечи.
– Пошли, жена Ричарда, я дам тебе попробовать мой лярд.
Кара, мрачная как туча, уперлась ладонью в грудь кузнеца и сняла его руку с плеча Кэлен.
