цепляясь за остатки былых убеждений. – Хорошо, допустим, ты отказываешься от мести за пролитую кровь родственников! Все-таки прошло уже десять лет. Ты изменился, твой враг тоже, вы теперь на одной стороне… Но нельзя обмануть доверие старой королевы! Что ты скажешь своей госпоже при встрече? Как посмотришь в глаза?»

– Ничего не скажу, – Ральф неторопливо, словно во сне, снял ногу с перекладины и аккуратно опрокинул лестницу набок. С глухим стуком она приземлилась в увядшие лопухи. – Потому что никакой встречи не будет. Я уезжаю. Сегодня у меня наконец-то достало сил признаться самому себе: я устал. Мне надоело быть пешкой в играх Элеоноры. Пусть теперь другие лезут из кожи вон, исполняя ее приказы и добиваясь ее расположения.

«Но ты приложил столько стараний! Добыл архив, а теперь Мак- Лауд привезет бумаги на Сицилию и получит вознаграждение! – в панике заныл голос. – Он, а не ты, займет выгодное место рядом с Аквитанкой!»

– Ну и пусть подавится своим вознаграждением.

«Куда ты пойдешь? Кому ты будешь нужен? – умоляюще бормотал безмолвный голос, здравомыслящая, благоразумная и слегка трусоватая часть рассудка Джейля. – Ты посвятил свои лучшие годы служению Элеоноре, и ничего не оставил для себя! Без нее ты ничто!»

– Может, мои лучшие годы еще как раз впереди, – отрезал мессир Ральф, не желая длить бесполезный спор с самим собой. – Я вернусь домой – есть же у меня дом, в конце- то концов! Пережду год-другой, глядишь, отыщу нового покровителя. Или пребуду сам по себе.

«Элеонора не простит… – голосок становился все глуше и тише. – Она найдет тебя и потребует ответа…»

– Когда найдет, тогда и потолкуем, – шевалье Джейль перемахнул через каменный забор, замер в тени подворотни, пропуская очередной патруль. На душе было пусто и спокойно, словно именно к такому поступку он шел всю свою жизнь. Повернуться и уйти. Побежденный, победитель – какая разница? Да и существует ли она на самом деле, эта тонкая черта между победой и поражением? Своей волей я превратил свою жизнь в непрерывную погоню, но пришла пора остановиться. Иначе в этой гонке я потеряю самого себя и никогда больше не смогу отыскать.

«Есть еще мэтр Калькодис… – совсем беззвучно выдохнул голос. – И твое обещание…»

Вместо ответа Джейль пожал плечами. Слишком глубоким и нерассуждающим было его отчаяние в тот день на Камаргских болотах, коли он пошел на столь низкую сделку. Если загадочный толстяк с рыжей бородкой когда-либо вновь появится на его пути и спросит об участи двух молодых людей, Ральф объяснит, почему они остались в живых. Может, оно и к лучшему, что замысел покончить с парнем из Италии и его подругой провалился? Пусть живут. Во славу Господа, отсчитывающего наши дни, и во искупление грехов некого Ральфа Джейля, самоуверенно полагавшего, будто ему позволено решать, кому жить, а кому умереть.

21 октября 1189 года.Замок Ренн.

Дозорные на барбикене Ренн-ле-Шато постепенно свыкались с мыслью, что замок превращается в военный лагерь, находящийся в постоянном движении и перемещении. Метались туда-сюда гонцы, начали подтягиваться и располагаться под Куизой первые отряды сторонников разгорающегося мятежа. Все были озабочены, деловиты и напряжены, а молодой хозяин – больше всех. Никто прежде и представить не мог, что флегматичный и вроде бы равнодушный ко всему происходящему мессир Тьерри способен всюду успевать, знать все обо всем, держать в голове незримый список количества припасов, снаряжения, слабые и сильные стороны сторонников и без малейшего колебания сыпать приказами. Железный Бертран как-то померк на фоне среднего отпрыска, добровольно отодвинувшись в тень и удалившись в свои покои.

В хлопотливой круговерти прибытие еще одного человека поначалу осталось незамеченным. Всадник на старой соловой кобыле беспрепятственно въехал в нижний двор, оставил свою животину подле коновязи и осведомился у пробегавшего мимо гвардейца, где можно найти… кстати, кто нынче старший в замке? Мессир Тьерри? Ну да, именно его. В точности не знаешь, на стенах или в арсенале? И на том спасибо.

Лишь спустя полсотни шагов гвардеец сообразил, с кем перемолвился словом, и оторопело остановился. Бродяга Лоррейн, известный в провинции всем и каждому! Но ведь Лоррейн никогда прежде не являлся в Ренн вот так – открыто, в середине дня, да еще в поисках хозяина! Он всегда приходит украдкой, в сумерках, не задерживаясь надолго и больше напоминая ожившую тень, нежели живого человека! Да, порой в замке звучит его голос, но, прислушавшись, начинаешь гадать – то ли это человек поет, то ли ветер вздыхает среди башен и шпилей Ренна. И впрямь настали удивительные времена, коли лангедокская притча во языцех сама пожаловала в Ренн-ле-Шато! Рассказать кому – не поверят!

Поиски длились недолго. С четверть часа бродяга кружил по замку, порой расспрашивая попадающихся навстречу обитателей, уверенный, что ноги сами выведут его в нужное место. Так, собственно, и случилось – на площадке подле всхода в Верхний двор он налетел прямо на искомую персону, стоявшую в окружении небольшой свиты. Шел горячий спор, и Лоррейн какое-то время скромно держался в сторонке, с явным удовольствием прислушиваясь к голосам и согласно кивая. Кто-то случайно бросил взгляд в сторону, заметив бродягу. Разговоры стихли. Благородные господа, также как и безвестный гвардеец замка Ренн, пребывали в озадаченном удивлении. Одно дело – слушать россказни о встречах с бессмертным созданием, и совсем иное – неожиданно столкнуться с ним лицом к лицу. Причем не ночью, располагающей ко всяческим загадкам и тайнам, но при свете солнца, в собственном владении!

– Могу я с вами поговорить? – преспокойно заявил бродяга, обращаясь к нахмурившемуся Тьерри. Просьба, высказанная как требование, сопровождалась полагающимся вежливым поклоном. Да и на голь перекатную Лоррейн сегодня ничуть не походил – так, небогатый дворянчик из захолустья. – Это не займет много времени. Я привез вам кое-что потерянное и хочу вернуть.

– Н-ну… Хорошо, слушаю, – неутоленное любопытство оказалось сильнее любых доводов разума. И, если говорить по правде, разве не загадочные предостережения- пророчества Лоррейна несколько лет тому заставили Тьерри начать эту рискованную игру? Тьерри помнил свой внезапно нахлынувший ужас перед нарисованными воображением картинами запустения и гибели цветущего Юга, и робкую надежду на то, что катастрофу еще удастся предотвратить. Он не знал, как – и придумал свой способ.

А теперь истинная причина всех перемен, взбудораживших графство, стоит перед ним и криво ухмыляется, склонив голову набок.

– Вот, – Лоррейн вытащил из заплечного мешка резную шкатулку желтоватой кости и протянул молодому хозяину Ренна. – Это твое. Твое по праву наследования.

В незапертой шкатулке покоился томик, переплетенный в выцветшую синюю кожу и украшенный по углам бляшками шлифованного оникса. Тьерри, не веря своим глазами, протянул к нему руку – и отдернул, словно обжегся. Что-то изменилось. Раньше при любом прикосновении к Книге ее хранители ощущали короткий обжигающий укол – то ли раскаленного докрасна льда, то ли леденящего пламени. Теперь от старого пергамента исходило тепло, золотистое, ровное, как от тлеющей под спудом свечи, того сбереженного священного огня, что бережно хранится в ожидании праздничного дня.

– Она изменилась, – то ли сказал вслух, то ли подумал Тьерри. – Она покинула замок и вернулась другой. Но почему?

– Потому что все вокруг когда-нибудь меняется, – безмолвно прозвучало в ответ. – Ты, эта земля и Книга тоже. Береги ее. Не дай повториться тому, что было сотворено в горе и жажде мести. Не спрашивай, где она побывала и что с ней случилось. Прежние знаки и ошибки стерты, писец начинает новую страницу. Только от вас зависит, что будет начертано на ней. От тебя, от твоих соратников, от твоей сестры…

– Ты видел Бланку? – диковины и чудеса Книги меркли в сравнении

Вы читаете Большая охота
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату