что не стал бы перебивать, пусть женился бы брат. Но самой Преславе вдруг больше глянулся Святослав, да и мать торопила. Уже после рождения Ярополка князь понял, что перешел дорогу брату, хотел поговорить, он язычник, с Преславой не венчан, может и уступить жену, но Улеб его сторонился, а Ольга от такой мысли сына пришла в ужас! Если Святослав откажется от жены даже в пользу брата, война с уграми неизбежна, князь Такшонь не простит такого пренебрежения своей дочерью, даже если сама она согласна. Вот и осталась Преслава женой князя Святослава, у них родился второй сын Олег, потом еще две дочери. После рождения второй Преслава в одночасье как-то постарела. Даже время не примирило братьев, отношения так и остались холодными. Надо бы давно все прояснить, да недосуг, князь всегда в походах, а Улеб, хотя и женился на боярской дочери, угорскую княжну не забыл. Решив, что все же пора поговорить, Святослав подозвал к себе Добромира:
— Сходи к князю Улебу, скажи, поговорить хочу. Пусть придет, как сможет.
Добромир кивнул и отправился выполнять поручение.
До вечера Святославу было не до того, он занимался делами, а уже затемно вспомнил о своем распоряжении. Добромир ответил, что князь Улеб ждет, когда брат позовет. Святослав кивнул:
— Зови.
Глава 76
Святослав смотрел на брата с легкой тоской. Улебу, чтоб войти в дверь его ложницы, понадобилось склониться, высок младший сын княгини Ольги, высок. Братья совсем непохожи друг на дружку: Святослав коренастый, крепкий, брит по обычаю дружинников наголо, только оселедец оставлен на макушке, длинные усы, серьга в ухе, одет просто, как гридь, да и те иногда богаче; Улеб, тот в отца, высокий, стройный, голова небрита, усов нет. Только глаза у братьев одинаковые — синие, у Улеба в отца и светлее, у Святослава в княгиню Ольгу, потому ярче. Но младший светленький, нежный, а старший загорелый, с грубой обветренной кожей. Сразу видно, кто где время проводит, Улеб все грамоте учится, со свитками носится, Святослав же в походе, на коне или в ладье. Он тоже грамотен, знает чужие языки, но не терпит сидения в тереме.
Улеб давно относился к старшему брату настороженно, с тех пор как они с матерью плавали в Царьград. После этого неудачного визита к византийскому императору Константину семья словно раскололась, Святослав пошел своим путем, а княгиня Ольга своим. Улеб с матерью, он тоже принял христианство и не понимал стремления Святослава покорить себе все земли от Ильменя до Русского моря. Улеба, как княгиню, тянуло больше в сторону Новгорода, он не любил степи. И сейчас, когда мать лежала совсем больная, Улеб переживал, зачем князь позвал его, о чем станет говорить?
Святослав поприветствовал брата в ответ на его пожелание здоровья, кивнул на лавку, чтоб сел, и вдруг понял, что не знает, как начать разговор. Почему-то труднее всего ему было говорить со своими родными, вот с печенежскими князьями Святослав умел договариваться, а со своим братом нет. Просто про Курю он знал, чего тот хочет и чем его можно соблазнить, а про Улеба не знал.
Князь вздохнул:
— Княгиня совсем плоха, недолго протянет.
Улеб молчал, только кивнул, соглашаясь. Святослав даже разозлился, чего брат такой тихий, как девица на выданье!
— Я в Переяславец уйду.
В глазах младшего дрогнул огонек, было непонятно, радует его такое заявление или пугает.
— А Киев на кого оставишь?
Святослав пытливо глянул на брата:
— На тебя. Ты же князь.
Все-таки это пугало Улеба, он почти дернулся:
— Нет! Я с тобой!
— Со мной? — изумился старший. — Я в Переяславец, а не в Царьград.
В другое время это прозвучало бы насмешкой, но сейчас ни тому, ни другому было не до смеха. Улеб снова мотнул головой:
— Я с тобой! В Киеве не останусь.
— Почему?
Вопрос остался без ответа. Дальше разговор не пошел, оставив неприятный осадок в душе у Святослава. После ухода Улеба он долго размышлял, почему брат боится взять под себя Киев. Он здесь все и всех знает, всегда вместе с матерью, ему бы и владеть. Почему отказывается? Вывод был один — Улеб знает про Киев что-то такое, о чем не догадывается он, Святослав. Знает, но не говорит. Это было очень плохо, значит, Святослав не хозяин в своей столице. Князь усмехнулся, и верно, он же хочет перенести столицу в Переяславец! А кто останется в Киеве?
Над этим вопросом князь ломал голову не очень сильно. Не хочет брат, значит, останется старший сын Ярополк. Молод еще? Ничего, сам Святослав не будет далеко.
Глава 77
К утру княгине стало хуже, сердце, так много перенесшее за ее долгую жизнь, отказывалось быстро гнать кровь по дряхлеющему телу. Холодели руки и ноги, плохо слушался язык. Собрав последние силы, она снова позвала сына и попросила прогнать всех. Хотелось отдать последние распоряжения.
Святослав слегка нахмурился, он понимал, о чем станет говорить мать. Она христианка, хотя много лет уже никому того не показывает. Иногда он и сам думал, как станет хоронить ее после смерти, но гнал эти мысли не только потому, что совсем не желал смерти матери, а потому, что сам был язычником.
Сын не ошибся, Ольга действительно заговорила о своих похоронах. Она отлично понимала, что одно дело молиться перед иконой Божьей Матери у себя в ложнице, как она делала много лет, и совсем другое похоронить умершую княгиню по всем законам христианства, что надо бы сделать ее сыну Святославу. Если и были размолвки между матерью и сыном, то только по двум вопросам — сын не желал принимать новую веру и не желал жить в Киеве. Про веру даже запретил заводить с ним разговор, как же теперь Святославу соблюсти обряды?
И княгиня тихо попросила только одного — не совершать над ней никаких языческих ритуалов, не насыпать кургана, не справлять тризны. Святослав помотал головой:
— Но я не стану петь над тобой ваших христианских песен.
Ольга чуть улыбнулась:
— Я не прошу о том. Все, что нужно, тихо сделает мой священник, только не хорони меня по славянскому обряду, не сжигай, прошу тебя.
Она смотрела на своего сына и любовалась им. Святослав сделал то, что не смогли до него ни отец, ни князь Олег, он уничтожил наконец-то проклятую Хазарию! Правда, надо признать, что облегчения Руси это не принесло, вместо хазар появились новые набежники — печенеги. Разгонит этих, придут другие, испокон века трепали южные земли русичей степняки и, видно, всегда будут. Может, потому и старается сесть со своим градом ближе к устью Днепра Святослав, чтобы оттуда грозить и степнякам, и тем же грекам? Только кто останется в Киеве? Зачем же она собирала и крепила все эти земли, зачем ставила погосты на Новгородской земле, для чего укрепляла власть у древлян и кривичей, да и у других тоже? Уйдет князь из Киева, и разбегутся снова славянские племена, пока их держит княжья власть. Для кого тогда станет защищать торговые пути князь Святослав? Сам князь, если спрашивала, не мог ответить, отговаривался, что оставит Киев и древлян сыновьям. Но Ярополк еще мал, Олег тем более. А она долго не проживет.
Горько княгине было сознавать, что нет у ее сына настоящего наследника, какого можно было бы посадить вместо себя на княжий стол в Киеве, который бы взял власть в руки крепко, пока отец будет воевать Дунай. Пока она могла, держала, а теперь что? И оставаться Святославу в Киеве тоже нельзя, все
