— Вот тут копайте! — приказал Женька. — Что-то твердое…
— Снова камень?
— Может быть.
Толик выкопал неглубокую ямку на том месте, что показал Женька. Лопата звякнула, как по металлу. Тогда Толик стал на колени и начал разгребать песок руками.
— Что-то железное! — в волнении сообщил он.
— Где, где? — забеспокоился и Василек. — Показывай быстрей!
Ребята руками разгребли ямку и извлекли оттуда позеленевшую снарядную гильзу, облепленную желтым песком.
— Снаряд! — испуганно крикнул Василек. — Осторожно, может взорваться!
— Какой тебе снаряд! — тоном насмешки сказал Женька. — Одна гильза…
Ребята очистили гильзу от песка и увидели, что она крепко-накрепко заткнута деревянной затычкой, обмотанной каким-то лоскутом.
— Нашли, нашли! Ура! — закричали Женька и Василек. — Давай, Толик, быстрей посмотрим, что там внутри.
— А как ее открыть? — покрутил головой Толик. Он потянул за конец лоскута, но тот легко оторвался.
— Дай я, — попросил Женька.
— Нет, дай лучше мне свой щуп, — сказал Толик, — я им попробую.
Острым концом проволоки Толику удалось довольно быстро расковырять деревянную затычку, раскрошить ее в мелкие куски и повытаскивать их по одному.
Сердца у ребят замерли. Толик перевернул гильзу вверх дном и потряс. Оттуда выпала толстая записная книжка в кожаном переплете. Толик осторожно раскрыл ее и заглянул на первую страницу.
— Что? Что там? Читай вслух! — закричал Женька, стараясь через Толиково плечо заглянуть в книжку.
— «Записная книжка Степана Казимирова, партизана», — прочел Толик.
— Ну и влетит вам от Зинаиды Антоновны! — вдруг услышали они резкий голос у себя за спиной.
Все трое испуганно обернулись. Перед ними стоял мокрый от пота Витя Капустин. Одной рукой он придерживал велосипед.
— Это почему же нам влетит? — спросил Василек.
— А ты не знаешь? — возмущенно заговорил Витя. — Ни слова не сказали, оставили какую-то дурацкую записку — и смылись. Попутешествовать им захотелось! А там, в Родничанке, Женькин рюкзак выловили и лодку вашу подобрали на берегу. Что прикажете думать? Хорошо еще, что про это только Зинаида Антоновна узнала, а если бы до матерей дошло? Словом, Зинаида Антоновна послала меня на поиски.
— Только и всего? — Женька снисходительно похлопал Витю по плечу. — Это еще полбеды, если учесть, что поручение отряда мы выполнили.
— Разгадали надпись? — взволнованно спросил Витя, и глаза его заблестели.
— Разгадали, да не совсем. Мы нашли записную книжку партизана Степана Казимирова.
— А что там в книжке? Какие записи?
— Еще не знаем. Ты нам помешал. Мы успели глянуть только на первую страничку.
— Степан Казимиров… Степан Казимиров… — вспоминал Витя. — Где-то я слышал эту фамилию.
— И я, — подхватил Василек.
— Мы слышали эту фамилию от Зинаиды Антоновны, — уточнил Толик. — Помните, когда мы ей рассказывали про Василькову находку, она сказала: «Неужели это письмо Степана Казимирова?»
Ребята стали листать книжку. Тут были всякие записи, адреса, выдержки из прочитанных книг. Но больше всего было описаний боевых эпизодов.
Записи, сделанные попозже, напоминали дневник с обозначением дня, месяца и года. Ребята сумели прочесть только некоторые фразы и среди них такую: «Ползу уже второй день».
Вода все-таки попала в гильзу, и листки записной книжки посклеивались, буквы расплылись. Но на последней странице совершенно отчетливо сохранилась запись, сделанная большими неровными буквами:.
Прочтя эти строки, ребята приумолкли. Каждый из них представил себе незнакомого, должно быть, тяжело раненого партизана, который, уже будучи не в силах доползти до деревни, слабеющей рукой пишет свое последнее завещание, прячет записную книжку в гильзу от снаряда, старательно затыкает ее и закапывает в землю под деревом. Потом на коре дерева ножом вырезает надпись: «Тут спрятан труд доктора Долохова» и ползет дальше…
— Так что будем делать? — обратился Василек к Толику.
— Как что? — удивился Витя Капустин. — Разумеется, сейчас домой, передадим Зинаиде Антоновне записную книжку, а потом найдем тот самый дуб и откопаем бумаги доктора Долохова.
— Искать дуб нам не нужно, — возразил Женька, — не раз на станцию и ходили, и ездили. И таскаться взад-вперед тоже незачем. Шуточки — почти сорок километров! Сделаем так: Витя повезет Зинаиде Антоновне записную книжку, а мы пойдем к дубу и откопаем бумаги доктора.
— Но ведь сегодня мы все равно ничего не успеем, — сказал Василек, — вон уже солнце где.
— Конечно, не успеем, — взглянув на солнце, согласился Толик. — Сейчас часа три. Пока передохнем хорошенько да дойдем до дуба, — а до него еще километров шесть, если не больше, — уже и вечереть начнет. Но я тоже считаю, что назад в Ляховцы возвращаться не стоит…
— Так вы снова будете ночевать в лесу? — обеспокоился Витя.
— А что? Видишь ведь — живые и здоровые. Ничего с нами не станется, если еще одну ночь переночуем. Хлеб и сало у нас еще есть, — ответил Василек. — Скажи Зинаиде Антоновне и всем ребятам, чтобы не беспокоились. И насчет рюкзаков скажи, — добавил он, — что, мол, не захотели тащить лишнего груза и оставили их в Родничанке на сохранение.
— Ладно, — согласился наконец Витя, — оставайтесь. Только чтобы завтра были дома.
— Придем, нигде не денемся, — ответил Василек. — Главное уже сделано, остались пустяки.
— Ну, тогда счастливо! Ни пуха вам ни пера! — сказал Витя, садясь на велосипед.
Ребята долго махали вслед ему руками.
Сначала ехать было тяжело. Под колеса велосипеда то и дело попадались или шишка, или сук, или обнаженный корень. Выбравшись на дорогу, Витя поехал быстрее. Ему хотелось скорее поделиться с Зинаидой Антоновной и ребятами радостной новостью.
Вся дорога заняла у него часов пять. Витю ждали. У Зинаиды Антоновны собрался почти весь класс.
— Ну, где они? Что с ними? Нашел? — со всех сторон посыпались на него вопросы.
— Хлопцы живые и здоровые, и вот что они прислали, — сказал Витя, протягивая Зинаиде Антоновне записную книжку.
— Что это?
— Записная книжка партизана Степана Казимирова.
— Степана Казимирова? — Зинаида Антоновна вдруг побледнела, схватилась за грудь. — Степа,
