– Вас все равно не спросили бы, когда давали имя. Матери, отца... А если бы вы взяли материнское имя, разве оно не могло оказаться именем вашего дедушки?
Передо мной ехал голубой 'бьюик-электра'. Он вдруг начал тормозить, когда мы проезжали мимо театра для автомобилистов[7] на Линнвэе. Сзади на левую полосу вывернул какой-то «додж» и пристроился рядом со мной.
– Лягте на пол, – приказал я.
– Что... – начала она, но я положил правую руку ей на шею и толкнул вниз, на пол. Левой рукой я сильно крутанул руль и стукнул 'бьюик'. Мои правые колеса выехали на обочину. 'Бьюик' дернулся вправо, чтобы потеснить меня, я газанул, прошелся бампером вдоль его правого бока да вывернул с обочины впереди него, оставив за собой сильный запах паленой резины. Я промчался через мост генерала Эдвардса, вдавив акселератор в пол и положив локоть на гудок, преследуемый 'бьюиком' и 'доджем'. Локоть я положил на гудок потому, что в руке держал пистолет.
На Линнвэе было слишком светло и многолюдно, да и время было раннее. 'Бьюик' свернул в Пойнт-оф- Пайнс, и 'додж' последовал за ним. Я перестроился в левый ряд, чтобы избежать столкновения с одной из машин, потом снова в правый, уходя от другой, и стал сбавлять скорость.
Рейчел Уоллес скрючилась на полу у пассажирского сиденья, почти как в утробе матери. Я бросил пистолет на сиденье рядом с собой.
– Одно из преимуществ езды на 'шевроле' шестьдесят восьмого года выпуска, – сказал я, – состоит в том, что можно не бояться случайных вмятин.
– Могу я сесть? – спросила она. Голос ее был тверд.
– Да.
Она влезла обратно на сиденье.
– Это было необходимо?
– Да.
– Кто-то действительно охотился за нами?
– Ну да.
– Если это действительно так, вы хорошо справились. Я бы не среагировала так быстро.
– Спасибо, – сказал я.
– Я не делаю вам комплимент. Просто констатирую факт. Вы запомнили их номера?
– Да, '469AAG' и 'D60240', оба из Массачусетса. Но это нам не поможет, если только они не дилетанты, а судя по тому, как они взяли меня в ' коробочку ', прежде чем я заметил, они отнюдь не дилетанты.
– Вы считаете, что должны были заметить их раньше?
– Ну да. Я был слишком занят, обсуждая с вами отцовские имена. Иначе мне не пришлось бы вылетать на обочину.
– Тогда это отчасти моя вина, я отвлекла вас.
– Это не ваш профиль. Вы не в курсе, зато я должен знать.
– Ну, – сказала она, – ничего страшного. Мы же выкарабкались.
– Если бы парень в 'бьюике' впереди был хоть чуточку умелее, нам бы это не удалось.
– Он бы сбил нас? Я кивнул:
– А из 'доджа' пристрелили бы.
– Но не меня. Я лежала на полу, тогда как вы стали мишенью.
Я пожал плечами:
– Не имеет значения. Если бы вы спаслись при столкновении, они пристрелили бы вас чуть позже.
– Ваш голос звучит так обыденно.
– Вовсе нет. Происшедшее меня пугает.
– Может быть. Меня оно тоже пугает. Но вы как будто чего-то ожидали. Для вас это не было неожиданностью. Вы не смятены, не раздражены и не... ошеломлены. Я не знаю, словно с вами такое случается каждый день.
– 'Ошеломлен' здесь ни при чем. 'Ошеломляться' бесполезно. Как и проявлять свою растерянность. Кроме того, это парням из тех машин следует переживать.
Мы проехали по прогулочной аллее и по Белл-Серкл. В зеркале заднего обзора никого не было.
– Значит, вы делаете то, что делаете, отчасти потому, что испытываете некоего рода нравственный гнев?
Я посмотрел на нее и покачал головой:
– Я делаю то, что делаю, потому что мне от этого хорошо.
– Боже мой, – вздохнула она, – какой вы упрямый.
– Некоторые считают это достоинством при моей работе, – сказал я.
Она посмотрела на пистолет, лежащий на сиденье.
– Не следует ли вам убрать его?
