Значит, можно? Неужели, можно? Но спрашивать было глупо, и Сашка продолжил двигать руку, под ладонью была неописуемо нежная, волшебная кожа, и вдруг, (почему-то получилось вот так, вдруг) он коснулся ее трусиков.
Сашка всегда удивлялся, почему этот предмет девчачьего туалета имеет такую притягательную силу? Даже тогда, когда он, этот предмет, существует, так сказать, сам по себе. Сашка ловил себя на том, что он часто останавливался у витрины магазина, где были выставлены всевозможные образцы указанных изделий, и тайком рассматривал их. Каких тут только не было! И в клеточку, и с цветочками, и кружевные, и голубые, и белые, и розовые — на любой вкус! Сашка смотрел и не мог оторвать глаз. Придумают же! Вот эти, с застежками, как же их снимать? А к этим приделаны еще и резинки для чулок. Сложно как! А эти в клеточку, прямо на них нарисован какой-то кроссворд. Интересно, когда его нужно разгадывать? До или после? А вот семьдесят второй размер. Про такие пацаны говорили: «Чехлы от танков». А вот конструкция — три тонких ленточки. Такие, наверное, должны резать попку. Как же иначе? Должны резать. А эти, черные, какие они… Сексуальные. Сашка смотрел и смотрел на витрину.
Хотя, если по правде сказать, в таком безотносительном виде заветные вещицы волновали Сашку не столь сильно. Другое дело — на девичьем теле. Чего только ни придумывали пацаны, чтоб увидеть, хоть мельком увидеть то, что, казалось бы, надежно упрятано под юбкой. В этом деле дальше всех пошел, пожалуй, все тот же Петька. Это он придумал приклеить на носки своих туфель маленькие, круглые зеркальца. Изобретение имело бешеный успех. И Сашка себе наклеил. Если кто спрашивал, для чего это? «Так модно», — был ответ. Но приспособление имело сугубо практическую цель. Подходишь вплотную к девушке, заводишь разговор о том, о сем. А сам смотришь вниз, на носки своих туфель, на зеркальца. Все видно, не очень хорошо, но видно. Очаровательными столбиками уходят вверх девичьи ножки. Там, вверху, таинственная, манящая темнота, но если очень захотеть, если юбка достаточно коротка, плюс хорошее освещение, то бывает, что повезет и можно разглядеть, угадать, какого цвета трусики на этом милом создании, именуемом одноклассница.
И что же видит смекалистый и любознательный паренек?
Так! Сегодня Леночка надела голубые штанишки, а вчера были желтые. А какие на Тамаре? Для ответа на этот вопрос достаточно было подойти к Тамаре. Плохо было только одно. Девчонки быстро раскусили сущность изобретения и нажаловались классухе. Крах предприятия был скорым и ужасным. Всех стахановцев вызвали к директору. Снятие зеркал напоминало отдирание наград с гимнастерок разжалованных орденоносцев. С той лишь разницей, что виновные должны были сами совершать над собой экзекуцию.
Но поражение не подавило прогрессивную мысль. И пацаны придумывали другие способы удовлетворения своего естественного интереса. Хотя, само собой, высшей степенью познания предмета оставалось желание, мечта, надежда, что когда-нибудь найдется девушка, которая позволит пареньку погладить ее именно там, погладить так, чтобы это изделие волнительно зашелестело под его вздрагивающими пальцами.
И Сашка дожил до такого счастья.
Итак, Сашкина ладонь достигла края девичьих трусиков и замерла. В ту же секунду на его руку легла Наташина ладонь. Что означало: «выше — ни-ни».
И Сашка повиновался. Сегодняшний успех казался ему неописуемым триумфом. Он даже забыл основной постулат — требовать чуть больше, чем позволяют.
Они продолжали целоваться, и его стреноженная рука покорно лежала на завоеванной территории. Захотелось воздуха. И Сашка прервал поцелуй. Наташа тоже вдохнула так, словно вынырнула из морских глубин.
Теперь надо было разговаривать. Но слов не было.
Ее глаза, нос, губы — все это было совсем рядом.
Сашка стал целовать ее нос и щеки мелкими, частыми поцелуями.
— Наташа, я люблю тебя, — выдавил он из себя.
Ого!
— Я знаю, — тихо ответила Наташа.
Здрасьте! Рушились все каноны. Она должна была отвечать «и я тебя» или еще лучше «я тебя тоже люблю», а тут — «я знаю». Ну и что, что ты знаешь? Ведь не новости по телику смотришь! В голове все смешалось. Хотелось прямо так и спросить: «А ты меня любишь?» Но Сашка почему-то теперь робел.
Он вновь потянулся к ее немного припухшим губам, и они стали опять целоваться.
Если бы в эту минуту ему сказали: «умри за Наташку», то он бы умер.
Глава 3
С этого дня в их отношениях открылась новая, чудесная страница. Теперь Сашка имел право ласкать Наташины ноги под юбкой и даже трогать ее там, повыше. От этих ласк захватывало дух. Почему-то стало катастрофически не хватать времени. Стоило им сесть за стол, якобы, чтобы учить уроки, как тут же они начинали обниматься. Казалось, проходило совсем немного времени, и вдруг вежливый стук в дверь сообщал им, что пора…
О, боже, оказывается, прошло уже три часа!
А казалось, минут тридцать, не больше.
Может, братан нарочно подводил часы?
Нет, он, как оказалось, такого придумать не мог.
Прошло несколько недель и выяснилось, что обниматься, сидя на стульях, крайне неудобно. У Сашки все чаще стучало сердце от одной мысли, что вот, совсем рядом, стоит диван, на который можно (в перспективе!) усадить Наташу. Почему-то в Петькиных байках все девчонки сами буквально с первого раза прыгали в его кровать, а тут пределом мечтаний были обычные скрипучие стулья.
Действительно, не мог же он сказать Наташе: «Пойдем на диван!»
Сто процентов, что она спросит: «Зачем?»
И что отвечать?
И Сашка понял. Нужен был повод.
И мысль пришла.
Он трудился весь вечер. Но Наташа словно не заметила его трудов. Она, как всегда, сразу уселась на свой любимый стул. Сашка сел рядом. Курс алгебры оказался по обыкновению кратким, благо, на учебнике так и было написано — «Краткий курс алгебры». Позанимавшись, они стали целоваться. Но теперь у Сашки была проблема, нужно было как-то обратить ее внимание на его работу. Но Наташа никуда не смотрела. Вообще, целуясь, она слегка прикрывала глаза. И Сашка решился.
— Смотри, какие у меня фотки, — гордо сказал он.
— Где? — словно очнулась девушка.
— Вон, — и Сашка показал взглядом в сторону дивана.
Наташа посмотрела. Все пространство над диваном было превращено в домашнюю стенгазету. Чтобы с ней ознакомиться, нужно было подойти поближе. В этом и заключалась Сашкина эротическая хитрость. Словно кролик, загипнотизированный удавом, Наташа встала со стула и подошла к дивану. Сашка скромно стал сзади.
Он был готов давать комментарии, словно художник на персональной выставке.
Чего только не было на стене! И Майкл Джексон, и Пугачиха, и Апина, и На-на, и Расторгуев, и Сталлоне, и сам Сашка в различные годы жизни. Фото были и большие, и маленькие. Сашка предусмотрел и это. Чтобы лучше рассмотреть те, что поменьше, нужно было придвинуться совсем близко, а еще лучше влезть на диван. Например, встать на него коленками. Это и было Сашкино ноу-хау.
И приманка сработала.
Наташа подошла к дивану вплотную. Сначала они рассматривали те фото, что были побольше. Затем Сашка решил подать хороший пример и влез коленями на диван и стал комментировать фото
