Ответом было его неподдельное изумление:
– Боже правый! Нет! Ты думаешь… Я и Изабел?
Радость охватила Мауру и тут же сменилась стыдом.
– Просто я знаю, что Изабел восхищается тобой, Ариадны в Ньюпорте не было, а Изабел была рядом, и…
– Как тебе в голову пришло такое? – недоумевал Александр. – Для меня вы всегда были сестрами, и потом Изабел никогда бы… Даже и через сто лет!
Щеки у Мауры горели. Она сказала, объясняя скорее себе, чем ему:
– Мне было так плохо летом. Ты говорил, что хочешь развестись, я еще не поправилась после оспы. Нервы сдали. Вы с Изабел отдыхали в Ньюпорте, а я одна-одинешенька на Великих озерах. В голову всякое приходило…
Александр пересек комнату и обнял Мауру.
– Все, что приходило тебе в голову, неправда, – ласково сказал он. – Я очень страдал в Ньюпорте, думал, что ты с Кироном. У меня никого не было. – Он нежно приподнял ее подбородок. – Мы оба вели себя как идиоты, Маура. Хватит глупостей. Иди к Изабел.
Через десять минут Маура уже вышла из дома.
В особняке Шермехонов никого не было. Горничная сказала, что миссис Шермехон и леди Дэлзил уехали полчаса назад.
Маура не стала возвращаться домой. Она попросила кучера отвезти ее в Центральный парк и подождать. В парке она направилась к одной из засыпанных пушистым снегом скамеек. Ее соболья шуба была застегнута до самого верха, руки спрятаны в муфту. Вокруг играли в снежки и катались на коньках дети, и Мауре вспомнился день, когда она, взобравшись вверх по косогору, впервые увидела Изабел. С холма просматривалась проселочная дорога из Киллари, и она с нетерпением ожидала появление кареты Клэнмаров.
Она вспомнила, как пригревало в тот день солнце, как колол босые ноги вереск, как появилась карета и она наконец увидела лорда Клэнмара и Изабел.
Ей под ноги упал снежок. На соседней горке с радостными воплями катались на санках дети. Маура не чувствовала холода, не замечала падающего снега.
Перед ее глазами катилась, громыхая, карета Клэнмаров. потом она поравнялась с косогором, на котором сидела Маура, маленькая светловолосая фигурка повернулась, подняла голову, и их глаза встретились.
Она вспомнила, как от радости вскочила на ноги, замахала рукой, и была вне себя от счастья, когда маленькая фигурка в карете помахала ей в ответ.
У Мауры замерзли щеки, она встала и медленно пошла к карете.
– К миссис Шермехон, – приказала она кучеру в надежде, что Бесси и Изабел уже вернулись.
Бесси в ужасе смотрела на нее.
– Но, дорогая Маура, Изабел уехала. Я только что вернулась из порта.
– Не может быть! Генри сказал мне, что она уезжает лишь в конце месяца!
– Да, верно. Она хотела уехать в конце месяца. Но стало слишком холодно, она плохо переносит мороз. На пароходе, который сегодня отходит, как раз осталась свободная каюта…
Маура, не дослушав, бросилась к выходу.
– Тридцать девятый причал! – крикнула она кучеру. – Быстрее, это срочно!
Сердце бешено колотилось у нее в груди. Вдруг она опоздает? Что, если корабль отошел и Изабел уже плывет в Ирландию?
– Скорее! – торопила она кучера. – Пожалуйста, скорее!
Но дорога обледенела, и кучер боялся гнать лошадей быстрее.
– Боже, – молилась Маура, – не дай мне опоздать, прошу, не дай мне опоздать!
Она вспомнила свои другие поездки в карете. Самую первую, из лачуги – в Баллачармиш; с Александром, когда они ехали из порта в ее новый дом; в порт – встретить Изабел после двухлетней разлуки.
– Пароход от тридцать девятого причала еще не отчалил? – спросила она у кучера, когда они почти добрались до порта.
– Да, мадам, – крикнул тот в ответ, – судно компании «Кунард», мадам!
Через несколько минут они уже въезжали в порт.
Маура вышла из кареты, над ней возвышался борт корабля. В его тени собралась огромная толпа: пассажиры, еще не поднявшиеся на борт, и провожающие, пришедшие пожелать счастливого плавания родным и близким.
Маура в панике проталкивалась вверх по трапу первого класса. Она боялась, что ее не пропустят, что она не найдет Изабел, что…
– Маура! Маура!
Ее охватило чувство нереальности происходящего. Изабелл стояла у борта высоко над ней, точно так же, как в тот день, когда приехала из Англии. Только на этот раз кричала Маура:
– Не двигайся! Я сейчас поднимусь!
