Только за несколько дней союзники выловили 60–70 мин. Они были оригинально, по-новому сконструированы и очень хорошо изготовлены, действовали безотказно. Но вес порохового заряда (7–8 килограммов) был слишком мал, и это спасло «Мерлин» и второй корабль от верной гибели. Хорошей иллюстрацией безотказности действия механизмов русских мин и в то же время слабости их заряда может служить следующий эпизод.
Когда морякам с «Мерлина» и следовавших с ним кораблей удалось выловить русские мины, командовавший англо-французской эскадрой адмирал Нэпир приказал доставить на палубу одну мину и пригласить офицеров. Адмирал хотел убить одним ударом двух зайцев: щегольнуть перед офицерами своим знанием этого, еще почти неизвестного оружия и кстати познакомить их с его устройством. Нэпир хромал — результат старого ранения — и поэтому не расставался с массивной тростью. Когда, все офицеры собрались на палубе флагманского корабля, адмирал начал свою лекцию и при этом пользовался тростью, как указкой. Вот он рассказал об основах устройства мины, теперь речь идет о взрывателе. Адмирал показывает на ударный механизм и говорит: «Столкновение большой массы корабля вот с этой штукой вызывает сильное сотрясение мины и взрыв ее заряда». При этом он слегка прикасается концом своей трости к ударному механизму. Раздается взрыв, мина разлетается на куски, взрывная волна и осколки обрушиваются на окружающих и самого адмирала, наносят им удары, легкие ранения, ушибы, горячие газы обжигают, но… этим и ограничивается все действие мины — ее заряд настолько мал, а оболочка настолько тонка, что особого вреда и ущерба взрыв на причинил.
Мины, поставленные в Финском заливе, стали грозным оружием в руках русских моряков, защищавших подступы к Петербургу. Минные заграждения были поставлены и на Черном море.
Так русские моряки и ученые первые практически решили задачу подводного удара и разработали тактику его применения. Значение мины особенно выявилось через несколько лет, когда разразилась гражданская война между Северными и Южными штатами Америки (1861–1865 гг.).
Пороховой таран
В этой войне флот северян оказался намного сильнее. Корабли северян блокировали порты южан, мешали морским и речным сообщениям.
Тогда южане вспомнили о русских минах и широко применили их для защиты берегов и речных фарватеров. Все чаще и чаще гибли корабли северян, наталкиваясь на подводные снаряды. Казалось, что реки и прибрежные пространства кишат «адскими выдумками», как называли северяне новое оружие. Южане усовершенствовали это оружие, заряжали свои мины сотнями килограммов пороха, научились искусно прятать их под водой на путях кораблей северян и взрывали, посылая с берега электрический ток.
Как только корабли противника проходили над минированным участком, человек на берегу включал ток, и воды реки превращались в клокочущий водяной вулкан. Южане изощрялись в применении мин, и все больше увеличивался список погибших кораблей противника. «Я предпочитаю одну исправную мину пяти колумбиадам», — сказал как-то генерал Борегар, один из руководителей обороны Чарльстона. Колумбиадами назывались в те времена крупнокалиберные орудия и специальные пушки, стрелявшие под водой.
Чарльстон — важный приморский город южан — был осажден северянами, а с моря его блокировали корабли противника; прибрежные оборонительные мины были им не страшны. А блокада все туже и туже стягивала петлю осады вокруг Чарльстона. Командование южан решило прорвать блокаду.
В самом начале войны северянам удалось захватить бронированный корабль южан «Атланта». Носовая часть его была оформлена в виде большого и крепкого тарана. Случайно обнаружили, что внутри тарана имеется пространство, наполненное порохом. Нетрудно было догадаться, что южане хотели применить мину для наступательных ударов. Острие крепкого и длинного тарана предназначалось для введения мины внутрь вражеского корабля. Такую мину можно было направить в заранее выбранную цель. Секрет южан был открыт, а уклоняться от обычного тарана большого корабля было нетрудно.
Пришлось южанам изобретать новые средства борьбы.
5 октября 1863 г. большой бронированный корабль северян (этот корабль так и назывался «Нью- Айронсайд», по-русски это означает «Новые железные боры») находился недалеко от Чарльстона и бороздил море, неся дозор в районе блокады.
Около 9 часов вечера вахтенные доложили, что приближается небольшой предмет странной формы, почти полностью погруженный в воду. Над водой едва выдавалась и слегка дымила труба. Решили, что это паровой катер.
«Эй, на катере!» окликнул вахтенный странное суденышко. В ответ раздался ружейный выстрел. Вахтенный офицер, смертельно раненный, упал на палубу. В тот же миг сильнейший взрыв разрушил один из бортов корабля. Поднялся огромный водяной столб и обрушился на мостик и палубу. Страх и смятение воцарились на корабле. В наступившей сумятице нападавшему суденышку удалось скрыться и унести с собой секрет своего грозного оружия. А секрет этот заключался в следующем.
В военном порту Чарльстона стояли восемь паровых катеров необычного устройства. Утлые сигарообразные суденышки были изготовлены из листового железа. Почти весь корпус катера находился в воде; сверху торчала только труба паровой машины. Поэтому такой полуподводный катер можно было заметить только на очень близком расстоянии. Особенно трудно было обнаружить его в сумерки или ночью.
Суденышко было легким и развивало скорость до 7 узлов. На носу катера выдавался вперед длинный, 6–7 метров, шест с миной на конце. Получалось что-то вроде порохового, взрывчатого тарана. Благодаря глубокому погружению катера шест с миной оказывался в воде и ударял в подводную часть корпуса неприятельского корабля. В момент удара мина взрывалась и производила большие разрушения. «Нью- Айронсайду» просто повезло: в решительные мгновения волна подняла атакующее судно, и удар пришелся выше ватерлиния в бронированный борт, разрушил его, «но не потопил корабля.
Маленькие полуподводные катера, несущие шестовые мины, катера-миноносцы сделались грозой больших боевых кораблей. В вечерней или ночной темноте смельчаки на этих суденышках незаметно подкрадывались к кораблям блокады Чарльстона, отважно бросались в атаку и топили врага. При этом часто подвергался большой опасности и нападающий катер. 17 февраля 1864 г. один из крошечных катеров в вечернюю пору атаковал корвет северян «Хаузатоник». Корабль быстро пошел ко дну, но увлек за собой в морскую пучину и своего победителя.
Огромные боевые корабли страшились маленьких ночных хищников, боялись одного вида приближающегося катера-миноносца.
19 февраля 1864 г. с фрегата «Вабаш», также входившего в эскадру блокады Чарльстона, заметили идущий в атаку катер-миноносец. В паническом страхе командир корабля приказал рубить якорные цепи и полным ходом уходить в открытое море. Все пушки, все стрелки фрегата открыли беспорядочный огонь по направлению, откуда ожидалось «нападение врага. Получилось диковинное зрелище: большой корабль, вооруженный множеством пушек, насчитывающий семьсот человек команды и бойцов, обратился в позорное бегство перед четырьмя храбрецами на утлом суденышке, все вооружение которого состояло из нескольких килограммов пороха на конце обыкновенного шеста. Только тогда, когда северяне вступили все-таки в Чарльстон, им удалось открыть тайну крошечных победителей могучих кораблей.
Мина стала не только оборонительным, но и наступательным оружием. Северянам тоже пришлось к нему прибегнуть. Так случилось, что даже в более сильном флоте оружие для подводного удара сделалось необходимым, чтобы противостоять такому же оружию противника.
Катера-миноносцы быстро «перекочевали» в Европу и появились во всех флотах. Отдельные судостроители по-разному строили такие суда: некоторые из «их продолжали улучшать полуподводные лодки-сигары, старались превратить их полностью в «подводные лодки; другие предпочитали обыкновенные надводные паровые катера, специально приспособленные для атаки шестовой миной. Так начали развиваться специальные корабли — миноносцы.
