кулаком куда хочет — только в пах нельзя. Затем наступает очередь киммерийца. Затем снова бьет аваллонец. И так далее, до тех пор, пока кто-нибудь не упадет и встать до седьмого счета не сможет. Если кто увернуться пытается — значит, проиграл он, да еще и опозорился.
Как я их игру увидел, так у меня прям кулаки зачесались с ними вместе в «ваньку-встаньку» сыграть. Но я сдержал свой порыв. Предводитель ведь все-таки. Несолидно.
Пока по морю плавали, ничего интересного так и не встретили — пираты, в большинстве своем, по базам попрятались. Потопили пару кораблей, уже скучать начали… Тут Оттон махнул рукой на эту возню и приказал плыть к главному пиратскому острову.
Приплыли. Высадились. Захватили порт и городок, к нему примыкающий. Пираты закрылись в большом замке на вершине горы. Оттон приказал собирать осадную технику (он вез ее как раз на тех трех кораблях, которые мы повстречали), а пока суд да дело, позвал своих военачальников на совет. Полюбопытствовал, нет ли у кого идей, как бы побыстрей взять этот долбанный замок.
Идея была у меня. Идея, конечно, рискованная, но надо же показать этим аваллонцам, чего стоят в бою настоящие киммерийцы!
— Мы с детства учимся лазать по скалам. — Сказал я. — С той стороны гора покрыта лесом, и ночью можно подойти к замку незамеченными. Мы залезаем на стену, захватываем ворота, опускаем мост и удерживаем ворота до тех пор, пока вы не подойдете.
Оттон некоторое время смотрел на меня, а потом сказал:
— Ну, давайте попробуем.
И мы попробовали. Поначалу все шло как по маслу. Выбрав подходящую ночь — когда луна была закрыта облаками — пробрались через лес прямо к стене замка. Поскольку эта идея принадлежала мне, я и полез первым. Оставил оружие и кольчугу, снял сапоги — и вперед. Лезть по стене в полной темноте — удовольствие небольшое, но я думал так: если сверну себе шею, значит, моя идея была не так хороша, как показалось вначале.
Но ничего, пронесло. Залез на стену. Упокоил солдата, который патрулировал этот участок. Бросил веревку своим. Получил обратно свой меч, щит и кольчугу. Стараясь не шуметь, мы пробрались к воротам. Быстро перебили стражников, которые их охраняли. Когда загремела цепь подъемного моста, замок, наконец, проснулся. И тут на нас навалились.
Мы защищались как могли, но от ворот нас оттеснили. Мы захватили одну из башен и стали держать там оборону. Мост они поднять не смогли — мы подъемный механизм испортили, но ворота пираты закрыли.
Сменяя друг друга, мы держали оба выхода из башни. Там проемы узкие, только один на один драться можно, и пираты, хотя и превосходили многократно нас численностью, преимуществом этим воспользоватьe ся возможности не имели. Могли бы мы защищаться так не один день, но пираты, видя, что с наскоку не одолеть нас, из луков в проемы стрелять стали. Только мы отступили, как они сразу же в башню и ворвались. Бой был жестокий и долгий. Из наших почти все полегли. Когда мой щит разбили, я посреди башни встал и мечом до тех пор отмахивался, пока руки не устали. Тут-то они и навалились всем скопом. Последнее, что слышал я в тот день — глухие удары, от которых весь замок сотрясался. Это Оттон по подъемному мосту, нами опущенному, к самым воротам таран подтащил и теперь внутрь замка прорывался.
…Очнулся я на кровати, бинтами перевязанный, будто какая мумия. Взяли замок! Меня пираты так изранили, что не думал уже никто, что выживу. Ан нет, выжил! На мне с детства все как на собаке заживает. Вот и сейчас: то на кровати при смерти валялся, а через три недели — вот вам! — снова с Оттоном на корабле плыву и карту морскую вместе с адмиралом изучаю.
Из наших только четверо, не считая меня, в живых после того боя остались. Всех десятниками Оттон сделал, а меня — полусотником. Справили мы тризну по погибшим, сожгли их вместе с лошадьми и пленными девками, которые на небе нашим воинам прислуживать теперь будут — все как полагается.
Оставшиеся пиратские базы мы быстро раздавили, и ничего интересного при том не случилось. У Оттона армия больше, и подготовлена лучше — о чем тут рассказывать? А у пиратов только главный замок и был укреплен по-настоящему.
За полтора года дослужился я у Оттона до сотника. Денег заработал немало. И с адмиралом сдружился. Пока в море плывем, и делать особо нечего, беседы ведем всякие, шутки шутим и в шахматы играем. В шахматы меня Оттон играть научил.
Еще был случай. Плывем мы, и говорит мне Оттон:
— Ребята твои рассказывают — да и сам я не раз видел — что необыкновенно силен ты, Артур из Киммерии. А давай мы с тобой силой померяемся?
— Как, — спрашиваю, — меряться будем? В кулачном бою или в «ваньку-встаньку» сыграем?
Покачал головой Оттон и так мне ответил:
— Незачем друг другу физиономии разукрашивать. Ставь на стол свою руку, а я напротив свою поставлю. Так и выясним.
Поставили локти на стол, сцепили кисти. Я — с внутренней усмешкой: уверен был, что быстро Оттонову руку припечатаю. Я Борага из клана Вепря победил, а из Борага двух Оттонов слепить можно, да еще чуток останется. Да и вообще, мельче эти аваллонцы нас, киммерийцев. И слабее.
Начали меряться силой. И тут — смотрю и глазам своим не верю! — кладет мою руку Оттон на стол безо всякого особенного усилия. Я руку свою осмотрел: не случилось ли с ней чего? моя ли это рука? — и снова Оттону предлагаю:
— Давай еще раз!
— Давай. — Соглашается.
На этот раз — все силы свои напряг. И Конана помянул, и Крома, и другого прародителя — Медведя. Но только все равно Оттон мою руку к столу припечатал! Правда, уже с усилием. Удивился я этому чрезвычайно. Огорчился. А Оттон мне так сказал:
— Ты очень сильный человек, Артур. Пожалуй, самый сильный из тех, кого я знаю.
— Если я — силен, ты-то каков?
— А я — не человек. — Сказал — и спокойно в глаза мне посмотрел. — Я — бессмертный. Слышал, небось, о семье, которая Аваллоном управляет?
— Слышал. Говорят, колдуны они все.
— Не колдуны. — Покачал головой адмирал. — Бери выше. Бессмертные. Король аваллонский, Мордред — родной брат моего отца, Саймона. Мой, значит, дядя. Мы в несколько раз сильнее и быстрее обычных людей.
— Вот оно как… А правду говорят, будто бы вы прямо из воздуха армии вызывать умеете?
— Бывает. — Улыбнулся Оттон.
— А как вы это делаете?
— А вот этого я тебе не скажу. Это вроде как военная тайна. Давай еще выпьем?
Вот так мы и плавали с Оттоном по морю. То пиратский порт захватим, то на абордаж какой-нибудь ихний корабль возьмем, а то с адмиралом вино распиваем да байки травим. А надоест без дела сидеть и винами накачиваться — за мечи возьмемся и вертеть ими начнем. На мечах Оттон оказался — дай боже мне хоть вполовину когда-нибудь так выучиться!
Ну вот. Прошло время, и всех пиратов мы вроде как победили. На море мир наступил, купцы плавают спокойно, никого не боятся. Родичи мои, золота за это время накопившие немеряно, домой засобирались. Меня Оттон при себе оставить хотел, перспективы рисовал самые что ни на есть заманчивые, но я отказался. Дружба — дружбой, но море — не моя стихия. Не люблю его. Только на земле уверенно себя чувствую.
— Ну что ж, — сказал Оттон мне на прощанье. — Как знаешь… Со своими вместе в Киммерию вернешься?
Я покачал головой.
— Хочу в Аваллоне побывать. Потом к своим вернусь, но сначала посмотрю на вашу сказочную страну, на сады яблочные. Приезжай и ты к нам, в Киммерию. Теперь ты всегда желанный гость в нашем клане.
— Такое предложение дорого стоит! — Улыбнулся Оттон. — Обязательно приеду. А ты хочешь в
