ПОДЛИННАЯ ИСТОРИЯ
ОДНОГО ЛОЖНОГО ИМЕНИ
Но больше всего меня интересует имя автора.
Начинаю читать статью, и мне достаточно двух колонок, чтобы понять — это чертовски хорошо на- писано. Я так удивлен, что гордиться буду потом. Рассел определенно умеет захватить внимание читателя. История, несомненно, и сама по себе увлекательная, но должен признать — он мастерски рассказывает ее.
Загорается сигнал переговорного устройства, и неожиданно раздается голос секретарши:
— Мистер Уэйд…
— В чем дело? Я же велел не соединять меня ни с кем.
— Пришел ваш сын.
— Пусть войдет.
Прячу газету в ящик стола. Кому угодно я мог бы сказать, что сделал это, не желая смущать его.
Солгал бы.
На самом деле не хотелось бы смутиться самому. Терпеть не могу это ощущение и трачу иной раз сотни тысяч долларов, лишь бы избежать его.
Вскоре входит Рассел. Он спокоен, выглядит отдохнувшим. Прилично одет и даже побрился.
— Привет, папа.
— Привет, Рассел. Поздравляю. Похоже, ты стал знаменитостью. И уверен, это принесет тебе мешок денег.
Он пожимает плечами:
— В жизни есть вещи, которые не купишь за деньги.
Отвечаю примерно таким же жестом:
— Знаю, но не встречался с ними на практике. Всю жизнь занимался другими.
Он садится передо мной. Смотрит мне в глаза. Это приятно.
— После этого краткого упражнения в философии что могу сделать для тебя?
— Я пришел поблагодарить тебя. И по делу.
Жду продолжения. Мой сын всегда умел удивить меня. Не говоря уж о том, что умел и вывести из себя как никто другой.
— Без твоей помощи я никогда не достиг бы такого результата. За это буду благодарен тебе всю жизнь.
Эти слова очень радуют меня. Никогда не думал, что услышу нечто подобное от Рассела. Но любопытство не проходит.
— О каких же делах хочешь поговорить со мной?
— У тебя находится одна моя вещь, которую я хотел бы выкупить.
Наконец я понимаю, к чему он клонит, и не могу не улыбнуться. Открываю ящик стола и достаю из- под газеты подписанное им обязательство, которое получил в обмен на свою помощь. Кладу его на стол посередине между нами.
— Ты это имеешь в виду?
— Да, именно это.
Откидываюсь на спинку кресла и прикрываю глаза.
— Извини, сынок. Но, как ты сам сказал, есть вещи, которые не купишь за деньги.
Он неожиданно улыбается:
— А я и не собираюсь предлагать тебе деньги.
— Ах нет? Тогда чем же ты хочешь расплатиться?
Он опускает руку в карман, достает оттуда небольшой пластиковый предмет и показывает мне. Я вижу, что это цифровой магнитофон.
— Вот этим.
Опыт научил меня оставаться невозмутимым. Сейчас это мне тоже удается. Проблема в том, что об этом моем свойстве он тоже хорошо осведомлен.
— А что это такое, можно узнать?
Я задал вопрос только для того, чтобы потянуть время. Но если я не окончательно поглупел, то отлично догадываюсь, о чем идет речь и для чего он понадобился. И Рассел подтверждает это:
— Это магнитофон, на который записан твой разговор с генералом. Предлагаю этот небольшой предмет в обмен на обязательство.
— Ты никогда не посмеешь использовать его против меня.
— Думаешь? Проверь. Вся история у меня уже в голове.
И он жестом обозначает размеры огромного заголовка:
— Ну вот. Все в порядке. У тебя нет никаких обязательств.
Рассел встает и кладет передо мной магнитофон.
— Я знал, что мы договоримся.
— Это был шантаж.
Он весело смотрит на меня:
— Разумеется.
Рассел смотрит на часы. Вижу у него на руке какую-то дешевую модель. Те золотые, что я подарил ему, он, должно быть, продал.
— Мне нужно идти. Меня ждет Ларри Кинг для интервью.
Зная своего сына, могу предположить, что он шутит. Но при той известности, какая обрушилась на него, не удивился бы, если бы это оказалось правдой.
— Пока, папа.
— Пока. Не могу сказать, что рад встрече.
Он направляется к двери. Ковер заглушает шаги, и даже дверь открывается неслышно. Я останавливаю его:
— Рассел…
Он оборачивается, и я вижу лицо, которое, как все говорят, точная копия моего.
— Да?
— Как-нибудь на днях, если хочешь, приходи обедать домой. Думаю, твоя мать была бы очень рада повидать тебя.
Он смотрит на меня глазами, которые мне еще предстоит узнать лучше. Отвечает, чуть помедлив:
— Охотно приду. С удовольствием.
И уходит.
Остаюсь в задумчивости. Я всю жизнь был человеком дела. Сегодня, мне думается, совершил замечательную сделку. Беру магнитофон. Нажимаю кнопку воспроизведения записи.
И сразу же все понимаю. Я всегда считал сына скверным игроком в покер. Но, видимо, он из тех, кто способен учиться на своих ошибках.
На ленте нет никакой записи.
Ну ничего не записано на этом чертовом магнитофоне.
Встаю и иду к окну. Внизу раскинулся Нью-Йорк, один из многих городов, которые я сумел завоевать в своей жизни. Сегодня он кажется мне немного дороже, и тут приходит веселая мысль.
Мой сын Рассел Уэйд — отличный журналист и отменный сукин сын.
Несомненно, эту вторую черту своего характера он унаследовал от меня.
